Загрузка...VIII
Напрасно они воображают, что идеи добра и зла могут быть заменены интеллигентскими словечками «евразийство» и «романо-германство». Какая духовная слепота, какой легкомысленный произвол, какое «снижение, схематизация и безответственное упрощение подхода» стоит за этим (слова г. Сувчинского, стр. 28).
Отвергать западное надо совсем не постольку и не потому, что оно «романо-германское», а лишь потому и постольку, поскольку оно религиозно-несостоятельное, ложное, пошлое, больное или нам ненужное. Но критерий религиозной несостоятельности, ложности, пошлости, болезни и ненужности не есть ни географический, ни этнографический. Это критерий духовный, религиозно-философский, а не материальный. Добро и зло не имеют «востока» и «запада»: зло и на востоке зло; добро и на западе добро. И искать спасения «в Азии» и «на /востоке» можно только от духовной беспомощности и материалистического склада души, опыта и мысли. Но именно такой склад и характеризует «евразийцев» со всеми их подходами и «идеями»; и он-то прежде всего и сближает их с большевиками…
Самая основная «идея» их — имеет характер географический и этнографический. Они спрашивают, не в чем качественная природа добра и зла, а в какую сторону света повернуться; они ищут не верного строения духа (об этом не проронено ни слова!), а верный материку они признают победителем не верного и сильного духом, а сильного числом. Ими, как и большевиками, владеет пафос силы, объема, числа, пафос «планетарного» размаха. Как и все несильные люди, они не выдерживают длительного торжества злодея и в «победившем» злодее они готовы искать приемлемые черты. Сколько таких, духовно слабых, людей видел я в России при большевиках… и все они кончали одинаково.
Напрасно называют они это «чувством реальности». Ибо то, что они именуют «реальностью», есть обманная видимость, морок разлившегося зла. Они видят, что зло временно закрепило за собою материальную силу, объем и число; и это подавляет их настолько, что они из-за «победы» перестают видеть отвратное качество зла и приступают к процессу внутреннего приспособления. И как наивно звучат при этом их хвастливые саморекламации, вроде «евразийцы в предельной степени ощущают реальность зла в мире» (стр. 20, г. Савицкий). Именно чувство зла действует у них слабо и бредет по ложным путям…
Как это наивно уверять себя и других, что «романогерманский» запад покинут Богом, а восток им взыскан. Какая ребячливая гордыня, какая гимназическая склонность к схеме, какая слепота к самостоятельной трагедии востока! Преждевременно покинув Россию, не высидев в революционном котле никаких сроков, они не видят и не понимают, что русская революция состоит в том, что европейская зараза проникла в азиатски рыхлое, бесформенное, несопротивляющееся тело; что революция произошла от соединения дремавшей азиатской безбожности, бесхарактерности и неистовости с европейски осознанным умственным безбожием и волевым злодейством. По-интеллигентски проводя свою излюбленную схемку, они не хотят признать, что азиатское безбожие и азиатская вседозволенность не привнесены в Россию с Запада, а только оформлены и возглавлены европейскою вседозволенностью и закреплены европейским безбожием. Они не видят качества революции, потому что они берут его не вблизи, не личным, жизненно-смертным опытом, а издали, упрощающею фантазиею и интеллигентскою выдумкою. И потому их исторический «диагноз» стоит столь же мало, как и их исторический «прогноз». И потому, видя, как новая, европейски-азиатская (подлинно «европейская») амальгама большевистского злодейства захватывает в свою власть Китай, они не находят ничего лучшего, как «призывать» (77, 79, г. Трубецкой) «народы Азии и Африки» «к освобождению»… — «сходясь» в этом с Зиновьевым…
Нет, спасение России не в «романо-германстве», и не «в Азии», и не в «евразийской» «подлинной» революции (Ш. 30, г. Сувчинский; III. 28, г. Трубецкой). Вообще не в «географии», и не в «этнографии», и не в демагогическом приспособлении к новой амальгаме зла. А в духовном очищении, и религиозном укреплении — в возрождении и верном разумении русского Православия.
Но ведь «евразийцы» и есть «православные люди» (стр. 18, г. Савицкий)… Разве не так?