Загрузка...3
Совершенное дитя! Таким он и был — большое и гениальное дитя! Многие так и описывают его. И вот он действительно идет к детям и начинает играть с ними в прятки — забирается под софу: ни найти его, ни вытащить.
Княгиня Вяземская — одна из близких Пушкину друзей, — придя однажды к себе домой, застала такую картинку: Пушкин и маленький Павел Вяземский катались по полу, боролись и плевали друг в друга.
В 1826 г. Пушкин останавливается в Москве у Соболевского и самым искренним образом ухаживает за только что появившимися на свет датскими курочками.
Пущин приезжает к нему суровой зимою в ссылку в деревню и видит его на крыльце в ночной сорочке: оказывается, он услышал колокольчик подъезжающей тройки, — предчувствие ему не изменило, — и выскочил прямо из постели, чтобы обнять запорошенного снегом друга, вылезающего в меховой шубе из саней.
Тогдашняя полиция (она называлась «жандармским корпусом») неустанно вела за ним наблюдение, зная радикальность его юношеских воззрений. Жандармский офицер, надзирающий за Пушкиным, записывает: «Он был в полном смысле дитя и, как дитя, никого не боялся»33.
Его литературный недруг, если не враг, Булгарин, в адрес которого Пушкин сочинил немало ядовитейших эпиграмм, так говорит о своих впечатлениях от личной встречи: «Скромен в суждениях, любезен в обществе и дитя по душе»34.
Его ближайший друг, талантливый поэт барон Дельвиг, о котором Пушкин говорит, что ближе его у него нет никого, — пишет в письме Пушкину в ссылку: «Великий Пушкин, маленькое дитя! Иди, как шел, т. е. делай, что хочешь; но не сердись на меры людей и без тебя довольно напуганных!.. Никто из писателей русских не поворачивал так каменными сердцами нашими, как ты. Чего тебе недостает? Маленького снисхождения к слабым. Не дразни их год или два, Бога ради! Употреби получше время твоего изгнания… Нет ничего скучнее теперешнего Петербурга. Вообрази, даже простых шалунов нет! Квартальных некому бить»35 и т. д.
Даже представить себе невозможно, чтобы он изнывал где-нибудь в сибирской тюрьме. Нет, ему лишь временами не дозволялось жить в Петербурге, а потом он получал почетную должность где-нибудь в Кишиневе или в Одессе, где ему по службе и делать-то было нечего.
Дочь Пушкина, по мужу Арапова36, пишет в своих воспоминаниях: «Считать Пушкин не умел. Появление денег связывалось у него с представлением неиссякаемого (золотого источника) и, быстро пропустив их сквозь пальцы, он с детской наивностью недоумевал перед совершившимся исчезновением»37.
И здесь сказывалась его бесконечная доброта. «Помогать надо без шума», — говорил он. И — помогал; всем, и, конечно, родственникам, часто из последнего. Священнику в своей деревне он подарил 7 га земли. Или такой эпизод, из жизни в деревне: приходят к нему сельские ребятишки, приносят ягоды на продажу, он покупает их, и отдает детям назад — «кушайте, мол, ребятки, сами; деньги все равно уплачены»38.
Приезжает он верхом к соседу, спешивается и отпускает коня одного домой. «И животное, — говорит он, — имеет право на свободу».
Так появилось на свет одно из самых трогательных небольших стихотворений «Птичка»:
В чужбине свято наблюдаю
Родной обычай старины:
На волю птичку выпускаю
При светлом празднике весны.
Я стал доступен утешенью;
За что на Бога мне роптать,
Когда хоть одному творенью
Я мог свободу даровать!39
Мемуаристы так описывают поэта: «доброе и сострадательное сердце», «везде в беде поможет», «даже своих крепостных награждал за заслуги». Сам будучи в нужде, занимает деньги, чтобы помочь другим. В одном из писем к жене пишет: «Я деньги мало люблю, но уважаю в них единственный способ благопристойной независимости»40.
Одна мемуаристка пишет: «Он был неописанно хорош, когда что-нибудь приятно волновало его»41.
Порою, когда его охватывала буря чувств, он становился экспансивным, как ребенок, и у него появлялась «потребность высказаться первому встретившемуся ему человеку, в котором он предполагал сочувствие»… «Такая же потребность была у него сообщать только что написанные стихи»42.
Профессор Погодин пишет: «Как воспламеняется Пушкин, — и видишь восторженного»43. Сухотин, сочинитель мемуаров, выходец из хорошего рода, рассказывает: «Мы с братом ходили каждый день купаться в большую купальню, устроенную на Неве против Летнего сада; один раз, барахтаясь в воде и кой-как еще тогда плавая, я не заметил, как ко мне подплыл какой-то кудрявый человек и звонким, приветливым голосом сказал: «Позвольте мне вам показать, как надо плавать, вы не так размахиваете руками, надо по-лягушечьему», и тут кудрявый человек стал нам показывать настоящую манеру; но вдруг от нас отплыв, сказал вошедшему в купальню господину: «А, здравствуй, Вяземский!» Мы с братом будто обомлели и в одно слово сказали: это должен быть Пушкин»44.