Загрузка...2
Однако, если есть нечто, что выходит за рамки сугубо творчества и значения Пушкина, то не может ли появиться желание узнать и понять, кем же он был на земле, каковы его происхождение, жизненный путь, внешность, характер, увлечения, заблуждения, устремления, смерть — не захочется ли все это понять и сопережить. Я бы хотел, чтобы моя лекция стала маленькой лептой, если такое желание есть у аудитории.
Пушкин родился 26 мая 1799 года в Москве. В добропорядочной дворянской семье, чьи предки веками исправно служили государству. Точно известно место в Москве, где жили его родители, церковь, где его крестили, известно, как проходило его детство.
Со стороны матери в нем текла сильно разбавленная рядом поколений абиссинская кровь. А было так.
В XVII веке между могущественной турецкой империей и соседними с нею азиатскими и африканскими государствами существовали раздоры.
И вот однажды сын абиссинского князя (эмира) попал к туркам в плен; те обращались с ним как с рабом.
Тогдашний посол России в Константинополе выкупил мальчика и послал его, как чудо природы, в Петербург, Петру Великому.
Петр, будучи человеком неуемной жажды познаний, обладал безошибочной интуицией. Побеседовав с мальчиком через переводчика, он нашел, что тот умен, и решил дать ему хорошее воспитание и образование. Он привязался к нему, лично заботился о нем и под конец отослал его, как свою надежду и любимца, за границу для дальнейшего обучения и службы. Его звали Ганнибалом. Это имя и стало фамилией дворянской рода, а потомки юного абиссинского князя смешались по крови с представителями русского дворянства.
Пушкина считали негром, он им не был. Внучка Ганнибала, Надежда Осиповна Ганнибал, вышла замуж за
Сергея Львовича Пушкина, отца поэта, таким образом в жилах Пушкина текла одна восьмая абиссинской крови.
В 1937 году, когда весь мир отмечал день памяти Пушкина (100-летие со дня смерти), его отмечали и негры США (оставим в стороне вопрос, было ли для этого достаточно оснований в век размаха расовых доктрин).
И тем не менее проблему национальной принадлежности стоило бы, как мне кажется, решать не по крови, а по духу.
А приглядеться, то поневоле напрашивается вопрос, кто из нас может поручиться, что в его собственном происхождении не замешался какой-нибудь инородец, и неважно — per matrimonium или per concubinatium3.
Во всяком случае известно, что абиссинцы не относятся ни к неграм, ни к арабам, ни к евреям, они не черного, а темно-бронзового цвета, сложная смесь с точки зрения расовости; по вере — христиане-монофизиты. Они далеко не безобразны внешне — еще у всех у нас на памяти лицо Расс-Тафари4, черноволосы.
Это — к вопросу о расовых корнях Пушкина.