Загрузка...Неоплатонизм вырастал из того периода в истории платонизма, который в настоящее время называют «средним». Это была очень неоднородная эпоха, в рамках которой происходил синтез отдельных элементов аристотелевской и стоической доктрин с теми интерпретациями текстов Платона, которые утверждаются среди его последователей начиная с середины I в. до н. э. Многие из «средних платоников» считались серьезными мыслителями, и на их толкования неоднократно ссылаются Ямвлих или Прокл. Мы имеем в виду таких авторов, как Аттик, Гай, Кальвизий Тавр, Плутарх Херонейский, Север. Мы знаем некоторые из текстов той эпохи (анонимный комментарий на «Теэ-тет», «Учебник платоновской философии» Альбина/ Алкиноя, «Моралии» Плутарха, многочисленные фрагменты у Прокла и т. д.), из которых видно, что платонизм имел целый ряд альтернативных направлений развития. Однако наибольшим влиянием в то время пользовался платоник Нумений из Апамеи (2-я половина II в. н. э.). Авторитет Нумения был настолько велик, что Плотина долгое время считали всего лишь интерпретатором его учения.
Известно, что Нумений пытался совместить ветхозаветное Откровение и греческую мудрость (по его мнению, Платон — это «Моисей, говорящий по-гречески»). Известно и то, что учение его было связано с мистериальной культурой: в древности считали, что философия Нумения изъясняет тайны Элевсинских мистерий. Несомненно, что в творчестве последнего сказалось влияние аллегорического истолкования мистерий стоической философией и экзегетики эллинизирующего иудаизма. Привело это к тому, что античную орфическую двойственность божественного и титанического начал в человеке он объясняет исходя из кардинальной двойственности доброй и злой душ, присутствующих в Универсуме. Вызвана данная двойственность метафизическим противостоянием Бога-Монады материи-диаде. Монада, высшее начало, Нумением трактуется и платонически — как Благо-Единое, и иудео-христиански — как Разум. Более всего оно напоминает Ориге-нова Бога как «Разумного Духа». Неизвестно, считал ли Нумений материю изначально соприсутствующей Богу, или подобно Плотину делал ее продуктом эманации, по природе своей становящимся в оппозицию порождающему началу. Однако ее косность и пассивность отождествляются у Нумения со злом.
Как высшее начало, Монада-Отец трансцендентен материи. Но второй бог, бог-сын, трактуемый Нумением подобно первому как Разум, уже соотносится с материей в качестве Демиурга-создателя. Его цель — творение третьего бога, космоса (очевидно, в смысле платоновского «Тимея»), который субстанциализирует, осуществляет высшее противостояние. Поскольку второй бог вынужденно «контактирует» с материей, он дву-природен (см. Нумениеву притчу о кормчем и капитане). «Ниспадение» этой двойственности завершается в человеке — «малом» космосе, зеркале третьего бога — большого космоса. «Злая» душа тянет человека к материи, «благая» — направляет к аскетическому приобщению Монаде-Отцу.
Подобная реконструкция концепции Нумения имеет лишь гипотетический характер. Однако даже при условности некоторых из ее сторон, мы видим ряд принципиальных различий с будущей развитой неоплатонической доктриной.
Описать последнюю можно в следующих пунктах.
- Тема начала. Плотин был первым, кто поставил своеобразный «метафизический эксперимент». Он задался вопросом: как можно помыслить абсолютно трансцендентное условие бытия и знания полноправным и деятельным началом всего? В результате сложилась концепция Единого, понимаемого и как трансцендентное начало, и как Благо, таинственным образом порождающее все и заботящееся обо всем, пронизывая сущее своим присутствием, и как принцип единства любого из существующих, своего рода мистический след Первоначала.
- Постановка вопроса об уме как сущем. По сути это — вопрос о предметном содержании ума, источнике последнего и о границах знания. Критикуя Нумения, Плотин не только выступил против «аристоте-лизма» в учении о начале, но и обнаружил практически неисчерпаемую проблему предметной области мышления (или — говоря по-иному, — реального денотата мыслимого объекта — вне зависимости от того, является ли этим нечто «внешнее», или речь идет о данностях самого ума).
- Новая интерпретация платоновского «Парменида». После Плотина никто из платоников уже не осмеливался объявить его всего лишь логико-дидактическим упражнением. Отныне гипотезы этого диалога понимаются как описания различных модусов сущего.
- Понимание языка Платона как священного, деми-ургического и, даже, теургического. Теперь любое филологическое наблюдение над рукописями сопровождалось богословскими и метафизическими разъяснениями.
- Острая постановка вопроса об отношении души частной к всеобщей Душе. Концепция Плотина (частная душа — «энергия» всеобщей Души) будет критиковаться более поздними неоплатониками, однако она спровоцировала (в хорошем смысле этого слова) бурные дискуссии.
- Особое отношение к аристотелевскому учению. Влияние аристотелизма обнаруживается еще в школах
I—II столетий. Уже поэтому нельзя считать наличие аристотелевских концепций или терминологии специфической чертой именно неоплатонизма. Тем более, что аристотелевские понятия, — такие, как «материя», «сущность», «сила», «энергия», — воспринимались неоплатониками либо через тексты самого Платона (где «сущность» и «сила» уже имеют достаточно точно фиксированный смысл), либо через их переосмысление, происходившее, очевидно, еще в рамках Древней Академии. Тем не менее в круг истолкования неоплатоников входят не только логические и натурфилософские сочинения Стагирита (как это было принято в более ранних платонических кружках), но и «Метафизика», а также его этические трактаты. (Перечисленные пункты, конечно, не охватывают всех неоплатонических школ. В данном случае мы говорим лишь о римском неоплатонизме, то есть концепции Плотина, Порфирия и Амелия.)
И концепция Нумения, и учение Плотина строятся на базе мистериального, личностного опыта. Оба убеждены в присутствии высшего начала, оба конструируют свое учение на гностическом по сути мироощущении. Строго говоря, учение Плотина также следует излагать именно «сверху вниз», то есть от природы Абсолюта и форм его творческой деятельности — к различным уровням сущего.
Однако, чтобы нам было более понятно внутреннее различие между средним платонизмом и неоплатониками, давайте рассмотрим концепции Плотина, используя схему, принятую в издании Порфирия — то есть «снизу вверх», совершив своего рода краткий очерк восхождения к Первоначалу.