Загрузка...Кто-нибудь из зарубежных русских историков выберет однажды минуту досуга и покажет всю непростительность той исторической неправды, которою играют «евразийцы» в вопросе о значении татарского ига на Руси.
Нам же достаточно указать на духовную несостоятельность их практического рецепта.
Русскому человеку можно и должно быть русским. Но невозможно и нелепо натаскивать себя на «русскость». Или он по бытию своему уже русский; тогда ему нечего натаскивать себя на это. Или же он по бытию своему уже не русский; и тогда ему не стоит трудиться с этим натаскиванием. А русский человек — и в своих гениях, и в своей массе, — конечно, оставался русским на протяжении последних двухсот лет. И если бы сущность его души могла действительно измениться и стать «романо-германскою», то обратная русификация ее была бы делом безнадежным.
Натаскивать себя можно только на чужое, на то, чего ты сам из себя не представляешь. Например: на татарское. И умный рецепт «евразийцев» состоит именно в том, чтобы русский человек, желая вернуть себе свою утраченную русскость, начал натаскивать себя на татарщину. И безнадежно, и фальшиво, и смешно.
Этот рецепт совсем не противопоставляет русскую самобытность — заимствованию; нет, он противопоставляет одно заимствование и подражание, неодобряемое — другому заимствованию и подражанию, похвальному, долой пресмыкание перед Запалом! да здравствует пресмыкание (кизяк!) перед Востоком! Перестанем быть полунемцами, полуфранцузами! Станем истинно русскими татарам!
Для чего это? Не бред ли это?
Ведь если бы эта вздорная затея удалась, Россия поистине утратила бы себя целиком и до конца. И дух, и характер, и быт заменились бы какими-то полутатарскими вывертами; русское творчество заменилось бы татарообразным штампом; вместо русской формы и русского стиля — воцарилась бы мнимо-татарская схема и манера. И кому, и зачем нужен был бы этот денационализированный остаток бывшей России? И для того ли мы 350 лет одолевали татарщину и ее нашествия (последнее нашествие на Москву Казы-Гирея имело место в 1591 г.), чтобы искать спасения в ее одоленной и отмершей стихии? Поистине среди реакционных и противоестественных идей, приходящих в голову досужим людям, нетрудно найти идею более умную и патриотичную.
Нет, русскую самобытность нельзя создать на путях татаризации русского духа. Самая мысль эта есть больной и оригинальничающий выверт; и то, что она предлагает, повело бы самое большее к таким же болезненным, оригинальничающим вывертам в среде совращенной в «евразийство» рабфаковской молодежи. Ибо надо признать, что для увлечения «евразийством» нужны два условия: склонность к умственным вывертам и крайне незначительный уровень образованности, уровень рабфака и комсомола.
Нам, русским зарубежным изгнанникам, надо понимать и помнить, что духовная самобытность нарочито не выдумывается и не вымучивается. Она осуществляется сама собою, нечаянно и непроизвольно. Она нисходит, как дар, и осознается не до своего обнаружения, а после него.
Чтобы жить и творить самобытно, надо быть тем, что тебе уже дано, но быть страстно, цельно и интенсивно. И в этой страстной цельности искать Божественного, о Нем помышлять, Ему служил», Его создавать. И тоща окажется — непроизвольно и незаметно, — что в тебе жил и тобою творил национально-самобытный дух твоего народа.
Только не ищи своего личного, особенного; не ищи нарочно ни своей личной, ни национальной самобытности; и главное: отложи тщеславие и не оригинальничай.
А ищи Предмета. И питай свою душу созданиями русского всенародного и личного гения: молитвою, песней, стихом, сказкой, историей, подвигом, зодчеством, пляской.
И тогда национальная духовная самобытность расцветет сама в твоем видении и в твоем делании.