Загрузка...Изменил ли постмодернизм наше понимание гуманитарных и общественных наук? В частности, повлиял ли он на понятие социальной теории и ее роли в гуманитарных науках, в особенности по отношению к нормативным предпосылкам, связанным с культурной и социальной интерпретацией?
Теоретики постмодернизма (Против использования терминов «постмодерн» и «постмодернизм» могут, не без основания, возражать в связи с их неопределенностью и чрезмерной широтой.
Я использую их как эвристические «термины-зонтики» для обозначения именно тех концептуальных и методологических позиций, которые оспаривают модернистские позиции, обсуждаемые ниже.) занимаются отвержением трансконтекстуальных понятий истины и претензий на истинность, нравственных норм, выступающих от имени всех, и масштабных теорий, так называемых «метанарративов», в которых конструируются исторические и социальные модели развития, навязываемые рассматриваемым культурам. Конечно, поскольку мы имеем дело с постмодернистским дискурсом, бросающим вызов классическим модернистским предпосылкам, мы могли бы выдвинуть хорошо известное возражение, что позиции самих этих теоретиков предполагают наличие истины, определенные точки зрения на нормы и содержат теоретические обобщения. Конечно, такие мыслители, как Фуко, Деррида или Рорти, зачастую отрицают какие-либо претензии на истину или же довольно неубедительно «растворяют» их в якобы шутливых внутренне противоречивых высказываниях; более того, апелляция к нормам не обосновывается явно, но скорее, «демонстрируется», или «проявляется», в политическом действии, тогда как теоретические предпосылки хотя и работают при раскрытии тех или иных феноменов, однако их общая применимость и объяснительная сила зачастую не проясняются. Поскольку эти предпосылки формируют позиции постмодернизма, возникает соблазн отвергнуть их как внутренне противоречивые.
Другой, более перспективный, путь состоит в том, чтобы серьезно отнестись к постмодернистской критике разума и посмотреть, с необходимостью ли она предполагает тотальное отвержение разума или же предлагает только пересмотреть сферу действия и природу понятий истины и нормативности. Такой проект предполагает принятие некоторых так называемых «постмодернистских тем», таких как зависимость теоретически артикулируемых и претендующих на истинность позиций от контекста, чуткость к укорененности в культуре моральных установок и правил и осторожность, необходимую для адекватной интеграции концептуальных каркасов и эмпирически-герменевтических процессов. В данном тексте я хочу предпринять подобное переосмысление в отношении проблемы нормативности. Моя цель — дать набросок теории принятия норм (normative commitment) как включенного в нашу практику интерпретации, понимаемой как диалогическая реконструкция — и тем самым признание мнений и предпосылок другого. Диалогическая интерпретация, определяемая как центральный принцип наук о человеке, приводит к ситуативной нормативности, воспринимающей новую (постмодернистскую) чуткость к конкретному и контекстному, не впадая при этом в чистый релятивизм и редукционизм.
Чтобы обосновать свое предложение, я сначала привожу, опираясь на сравнение модернистской и постмодернистской концепций социальной науки, некоторую интерпретацию релевантности постмодернистского вызова по отношению к современной социальной теории. На этой основе я дам набросок дискурсивного поля позиций в отношении обоснования нормативности после постмодернизма. Это обсуждение должно послужить фоном, на котором в качестве правдоподобного кандидата, способного дать обоснование нашей нормативной интуиции, может выступить герменевтическая концепция диалогической позиции.