Загрузка...IV. 9. ΠΕΡΙ ΤΟΥ ΕΙ ΠΑΣΑΙ ΑΙ ΨΥΧΑΙΜΙΑ
Краткое введение
Этот ранний трактат (№ 8 в Порфириевой хронологии) опять поднимает и продолжает дискуссию, начатую в еще более раннем небольшом трактате Епп. IV. 2 [4], и предвосхищает гораздо тщательнее разработанные и подробные рассуждения о единстве-во-множественности Ума и Души в Епп. VI. 4-5 [22-23] и об отношении наших душ к Душе космоса в Епп. IV. 3 [27]. 1 -8. Это очень волнующая Плотина тема, к которой он нередко возвращался в своих сочинениях; и заняв здесь оборонительную позицию, проявив готовность спорить, Плотин ясно демонстрирует свое полное осознание того факта, что его специфическая доктрина единства-во-множественности умопостигаемых существ должна казаться — некоторым строгим платоникам — парадоксальной и вызывающей нарекания.
Синопсис
Есть ли все души одна? Возражения, вытекающие из различий в восприятии, добродетели, стремлениях, претерпеваниях и разумности между душами (гл. 1). Ответы на эти возражения; на наши ощущения и т. п. влияют телесные особенности, но единство души и не исключает разнообразия полностью (гл. 2). Наличие мировой симпатии также подтверждает единство душ; и душе нельзя отказать в единстве из-за наличия многих сил — разумной, воспринимающей, растительной и т. д. (гл. 3). Одна и та же душа во многих телах, и она происходит от первой Души, которая пребывает Там и не есть во многих телах (гл. 4). Та Душа выступает сразу и как отдающая себя множеству индивидуальностей, и как не отдающая; аналогия с целым и частями знания (гл. 5).
всех ли вещах — одна душа, не разделенная на части посредством тяжести тел, но одна и та же повсюду? Почему во мне душа должна быть одна, а во Вселенной не одна? Потому что там нет ни тяжести, ни тела. Если и моя, и твоя душа — из Души всего, и та Душа — одна, то они должны быть каждая одной. Также, если допустить, что Душа всего и моя душа произошли от одной души, опять же, все души будут одной. Теперь: что есть эта одна Душа? Но прежде, чем мы скажем об этом, должно обсудить: правильно ли говорить, что все души суть одна в том же смысле, в каком одна душа у всякой вещи? Было бы нелепым утверждать, что моя душа и душа еще чего-нибудь суть одна душа, поскольку, в этом случае, если я нечто воспринимаю, эта другая душа должна воспринимать то же самое, равно и если я благ, она тоже должна быть благой, и если я стремлюсь, она тоже должна стремиться, и вообще, мы должны иметь те же самые претерпевания друг-друга и Вселенной, и мое претерпевание должно участвовать в общем [для обеих душ] восприятии всего. И как [душа может быть одна], если одна душа — разумная, а другая — неразумная, одна — в животных, другая — в растениях? С другой стороны, мы не хотим утверждать как то, что Вселенная не есть одно, так и то, что мы не находим единого начала души.
2. Во-первых, не верно, что если моя душа и еще чья-то душа суть одна душа, то мое, составленное из души и тела [единство], и его составленное суть одно и то же. Поскольку, если нечто тождественное присутствует сразу в ином и еще в другом, то оно не будет иметь тождественных свойств в каждом из них, как, например, форма человека, когда я движусь: во мне она — в движении, одна и та же форма во мне движется, а в тебе нет, она статична в тебе; и нет ничего нелепого или неожиданного в том, что именно одно и то же есть в тебе и во мне: ведь, конечно, не необходимо, если я воспринимаю, тебе иметь то же самое претерпевание. Даже в одном и том же теле не рука воспринимает то, что претерпевает другая рука, но душа, сущая в целом теле. Если же допустить, что ты должен знать, что происходит со мной, потому что существует одна вещь, составленная из обоих, тогда мы должны будем иметь и соединенное тело; если бы тела были соединены таким образом вместе, тогда каждая из душ имела бы тождественное восприятие. Но следует размышлять о том, что есть много вещей, которые от целого сокрыты, даже когда они случатся в одном и том же теле, и это тем более так, когда тело достигает значительных размеров, как, например, у больших морских животных, у которых когда какая-либо часть претерпевает, нет ощущения этого, достигающего целого, — по причине малости воздействия; так что когда одна часть претерпевает, ясное восприятие не необходимо достигает всего целого. Это не нелепость, и мы не должны оставлять той мысли, что целое со-претерпевает, но не должно само принимать на себя восприятие как отпечаток. Не является абсурдом и то, что [одна и та же душа] обладает добродетелью во мне и пороком в ком-то ином, потому как не невозможно одному и тому же двигаться в одном и быть неподвижным в другом. Поскольку мы не говорим, что Душа едина, не участвуя во множестве «вся»—это должно быть оставлено высшей природе, — но мы говорим, что она едина и множественна и участвует в «той природе, что становится делимой в сфере тел» и, опять же, в «неделимой природе», так что при этом она снова одна [и та же душа]. Но поскольку во мне претерпевание части не необходимо властвует над целым, но случается, что и более господственное как-то воздействует на часть, точно так же и воздействие Вселенной на отдельные живые существа более очевидно, и мы часто претерпеваем то же, что и [космическое] целое, но остается неясным: как то, что исходит от нас, содействует целому?
3. Действительно, учение, исходящее из противоположности [т. е. абсолютной раздельности душ, не может отрицать] и взаимную симпатию, и сострадание при виде чужого страдания, и сопереживание радости, и естественное влечение в дружеской любви — никогда [раздельность душ] не была бы причиной любви. И если заклинания и магические действия влекут людей друг к другу и заставляют их сопереживать, находясь на расстоянии друг от друга, то это происходит потому, что все души — одна душа. И тихо сказанное слово воздействует на находящегося вдали [человека], и делает слышащим находящегося на непреодолимом расстоянии; по одному этому можно достоверно знать, что все души суть одна.
Теперь, если душа одна, как же есть душа разумная и душа неразумная, и душа растительная? Это потому, что нераздельная часть ее должна быть положена на разумном уровне бытия и не разделяться в телах, но другая часть, которая разделяется в сфере тел, есть также она сама, но поскольку она делима в сфере тел, осуществляя деятельность чувственных восприятий в каждой части тела, она должна быть положена как [иное единство] своих сил, и эти силы суть ее способности ваять и творить тела как иное. Но нельзя отрицать ее единства, исходя из множества ее сил, поскольку в семени много сил, но они суть одно; и от этого единого исходит много единств. Почему же тогда не все души повсюду? В названном случае, когда одна душа есть в теле повсюду, чувственные восприятия не тождественны во всех частях, и логос не один и тот же в целом, и растительное начало находится в частях, которые не воспринимают; и все равно она восходит к Единому, когда отлагает тело. И питающая сила, если она исходит из целого, имеет также нечто от той Души. Но почему питательная сила не исходит и из нашей души? Потому что само впитываемое есть часть целого, пассивно воспринимаемая часть, но восприятие, которое судит вместе с умом, принадлежит уже индивидуальному, так что индивиду не нужно уже придавать форму тому, что получило ее от целого. Оно никогда не было бы сотворено целым, если бы ему не было необходимо быть во Вселенной.
4. Это было сказано нами, чтобы не удивляться возведению всех душ в единое. Но наше учение стремится найти и то, каким образом они есть одна Душа. Потому ли, что все они происходят от одной Души, или потому, что все они суть одна Душа? И если все происходят от одной, разделяется ли она, или остается целой и, не умаляясь, производит в то же время из себя многие души? И как она может пребывать как сущность и творить многие души вне себя? Призовем же Бога быть нашим помощником и скажем, что Там должна быть одна первая Душа, и если суть многие, то многие должны произойти от нее. Если было тело, то необходимо многим возникнуть благодаря его разделению, и каждой особенной душе становиться таким образом вполне иной сущностью; и если одна Душа была единовидной во всех своих частях, то и все души будут таковы же, будут носить тот же самый совершенный эйдос, но будут различаться тяжестями; и если их душевность существует согласно тяжести подлежащих, то души различаются друг от друга, если же [их брать] согласно эйдосу, то они должны быть одной Душой. Вот учение, согласно которому есть одна и та же душа во многих телах, и прежде той, которая есть во многих иных, есть Та, которая не есть во многих телах, от которой и происходит та, что во многих, подобная эйдолу единой Души, напечатленному во многих местах, как многие куски воска носят напечатление одной и той же печати. Существуя первым способом, душа истощается во многом, существуя вторым — становится в бестелесном. Нет ничего удивительного в том, что наличны претерпевания, ибо в этом качестве бытия она становится из определенного единого многим, так что нет ничего удивительного и в том, что душа здесь существует как составленное [из сущности и претерпеваний]. Но теперь мы положим душу бестелесной сущностью.
5. Как же единая сущность есть во многих душах? Или она присутствует как целое во всех них, или от целого и единого исходят многие, притом что оно остается неизменным. Та Душа, значит, одна, но многие [возвращаются] к ней; она — одна и как отдающая себя множеству, и как не отдающая, как если бы она обеспечивала собой всё, оставаясь одна; ибо она имеет силу, простершуюся на все вещи и не отсеченную от чего бы то ни было, и значит, она сама присутствует во многих. Не должно не верить этому, ибо знание есть целое и его части таковы, что целое пребывает, и части исходят от него. И семя есть целое, и части, в которых оно естественно разделено, происходят от него, и каждая часть есть целое, и целое пребывает, не умаляясь, но материя делится — и все части суть одно. Однако кто-нибудь может сказать, что в знании часть не есть целое. Но из уже наличного знания актуализируется востребованная часть и полагается впереди других, но остальные части остаются скрытыми возможностями, и [в этом качестве] все они полагаются в той части [, которая была востребована]. Но возможно, и «целое», и «часть» существуют лишь здесь, Там же все они существуют в действительности и разом, именно поэтому то частичное знание, которое ты хочешь востребовать, появляется здесь готовым, и только то частичное, что готово [к использованию], действительно; но это [действительное и готовое частное знание] есть сила [возможность] целого, [готовая и действительная] благодаря близости к целому. Не должно полагать часть знания, как нечто отделенное от иных интеллектуальных созерцаний; если же она будет отделенной, то она не будет в согласии с искусством знания, но чем-то подобным высказываниям ребенка. Но если оно согласно знанию, оно возможностно содержит все другие части знания. Полагая что-то одно, знающий полагает другие [части знания] как следствия; геометр в своем анализе проясняет, что одно положение содержит в себе все предшествующие положения, благодаря положенным анализом содержаниям и тому, что из них по порядку возникает. Мы не верим в это из-за нашего бессилья и помутнения, вызванного телом: но Там сияет и всё, и каждое.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Плотин приводит фрагменты из платоновского Ти-мея, 35а 1-3, послужившие отправной точкой и для более ранней дискуссии в Епп. IV. 2. [4], и для значительно более основательного обсуждения единства душ в Епп. IV. 3. [27] 1-8, и для многих позднейших дискуссий неоплатоников на эту же тему.