В марксизме есть часть научная и часть утопическая

Разговор о том, жив или мертв марксизм, так или иначе связан с верой. Понятно, что марксизм как мировоззрение, точнее, как теория в принципе отвергает веру вообще. Веры в марксизме не существует, тут какие-то другие способы обоснования, доказательства и т. д. Стало быть, сама формулировка такого типа не удовлетворяет посылке этой теории. Это первый момент. Но давайте согласимся, что феномен веры годится для истолкования и понимания марксизма, и мы выходим тогда на следующую проблему. Элементарное знакомство с историей культуры показывает, что никакая теория не существует в чистом виде, вне интерпретаций. С этой точки зрения марксизм не отличается от всех иных культурно-интеллектуальных явлений Европы, о чем говорил здесь В. М. Межуев.

Следующий вопрос такой — а почему после смерти Маркса было 25—30 фигур, которые оставили свою собственную интерпретацию марксизма до настоящего времени? Какую из этих интерпретаций мы примем? И сразу возникает следующий вопрос. Занимаясь развитием (скажем так) любой теории, любой методологии, мы не можем прилепить себе значок «я — марксист». Это возможно только тогда, когда мы даем свое собственное истолкование этой теории, доходящее до обсуждения ее предпосылок. Тогда можно, на правах гипотезы, сказать, что следует исходить из равнозначности интерпретаций, ибо история культуры доказывает, что всякая интерпретация в той или иной степени существует. Но вот эта равнозначность истолкований как раз и была срублена после 1917 года, и наша сегодняшняя дискуссия на семьдесят с гаком лет устарела вообще. Ведь в России раньше обсуждался марксизм русской культуры, его плюсы и минусы, насколько он годится или не годится и т. д. Это тоже предмет особого разговора.

Здесь коллеги попытались как-то отделить Маркса от теории прогресса, характерной для социальной философии нового времени. Высказывается и противоположное мнение, например 3. Бжезинского, что дело не только в марксизме, а в том, что вся система социальной философии, порожденная новым временем, терпит крах. С этой точки зрения и марксизм как разновидность этой веры в прогресс и вообще вся эта система мировоззрения, оформившаяся в течение предыдущих трехсот лет, терпит крах. Можно найти сколько угодно доказательств в подтверждение этому выводу.

Еще один момент. Если грубо взять мировую марксологическую, марксоведческую литературу, то сложились три традиции обсуждений, подобных нашему. Марксизм непосредственно связан с социализмом (это одна тенденция) и провозглашает его самым передовым обществом. Это, если угодно, догматическая версия, которая господствовала довольно длительное время. Из марксизма (тут тоже дискуссия обозначилась) выводят, наоборот, все жертвы, трагедии тоталитаризма, сталинизма и т. д. Позиция жестко антикоммунистическая.

Сейчас наиболее распространено в общественном сознании и даже среди теоретиков представление о том, что вообще-то Иисус Христос или Маркс дали хорошую теорию, но их последователи ее деформировали. Я думаю, что с этой точкой зрения сегодня и надо полемизировать. Не буду развивать подробно эту мысль, а лишь попытаюсь обозначить ее штрихами.

Когда-то в детстве у меня была заводная лягушка, железная лягушка, которая прыгала. После того как я разобрал ее и посмотрел устройство этой лягушки, она меня перестала интересовать, она мне как игрушка перестала быть интересной. Мне кажется, наша дискуссия выиграла бы, если бы мы поставили вопрос так: как устроен марксизм, из чего он состоит? Тогда мы становимся на позицию аналитиков и одновременно пытаемся как-то отмежеваться от трех названных выше традиций. В подтверждение этой идеи я хотел бы высказать следующие соображения.

Видимо, в марксизме есть часть научная и часть утопическая. И тогда возникает вопрос о типах социальной утопии. Отличалась ли, скажем, марксистская утопия от прежних, более ранних социальных утопий? Это тоже предмет особого разговора.

И смотрите, что получается. Если возьмем в известном смысле наиболее продуктивную творческую, так скажем, отрасль марксизма, связанную с франкфуртцами или с Грамши, Лукачем, то сама теория марксистская в данном случае, на мой взгляд, является модификацией теории абсолюта, восходящей к Платону и Плотину. Почему я это утверждаю? Потому что у Маркса в его теории как идеологии встречается ряд тезисов, которые ни логически, ни исторически либо не доказаны, либо доказываются с помощью аргументации, которая сама нуждается в доказательстве.

Например, тезис о некоем идеальном прошлом состоянии иод названием «первобытный коммунизм». Есть ряд характеристик первобытного коммунизма. Есть и некое будущее состояние — тоже идеальное. И вот по отношению к этому идеальному состоянию Маркс делает следующие допущения. Что в этом идеальном состоянии возможно преодолеть разделение труда. Но кто сегодня возьмется доказывать, что это возможно?

Второе допущение — можно преодолеть частную собственность. Кто сегодня, с учетом последующей после Маркса истории, докажет, что это так?

Третий момент: возможно преодолеть деньги. Ленин и другие попытались внедрить это в практическую политику, и что из этого потом вышло, вы знаете.

Четвертое допущение, не менее важное. Оказывается, в этом будущем обществе возможно преодолеть не только государство, но и политику как сферу деятельности. Начиная с 1843 года Маркс развивает идею, что политика — это сфера практических иллюзий, полагая, что политику можно преодолеть потому, что теория выше, и т. д.

Пятое допущение: возможно преодолеть идеологию. И это не доказано.

И, что не менее важно, как мне представляется, сама-то идея носителя, идея о том, что какой-то определенный класс является носителем мировоззрения (в данном случае рабочий класс), почерпнута была у Гегеля, если говорить о ближней истории. У Гегеля носителем абсолютного духа была нация, у Маркса это — класс. Эта идея тоже самим Марксом не доказана. А между тем из этого выводится целый ряд политических следствий, самых разнообразных. Довольно интересен подход к анализу этого у Л. Колоковского. Он пытается описать, что такое марксизм, скажем, марксизм догматический. Есть у него такое уравнение, довольно дельное: «Истина равна мировоззрению пролетариата». Можно это обнаружить? Безусловно, можно. Дальше: «Мировоззрение пролетариата (это уже связано с Лениным) равно мировоззрению партии» (большевистской — в данном случае). «Мировоззрение партии равно указаниям партийного аппарата». И, наконец, тезис о том, что это мировоззрение равно указаниям вождя в режиме личной власти или ЦК — при олигархической политической системе.

Как видите, имеется целый ряд самых разных и интересных сюжетов. Куда пойдет наша дискуссия — мне еще не совсем ясно.