Философия И. Канта. Диалектические идеи Фихте и Шеллинга.

В этой главе мы более подробно поговорим о деятельности великого классика немецкой философии Иммануила Канта. Для него жизнь была философствованием, а философия — жизнью. Именно так о нем можно сказать не только в силу несомненной связи между развитием личности этого человека и его творческой деятельностью. И. Кант, родившийся в религиозно-благочестивой семье, стал не пастором или теологом, а ученым и философом, сохранив на всю жизнь верность идеалам человеколюбия.

Философия И. Канта. Диалектические идеи Фихте и Шеллинга.

В этой главе мы более подробно поговорим о деятельности великого классика немецкой философии Иммануила Канта. Для него жизнь была философствованием, а философия — жизнью. Именно так о нем можно сказать не только в силу несомненной связи между развитием личности этого человека и его творческой деятельностью. И. Кант, родившийся в религиозно-благочестивой семье, стал не пастором или теологом, а ученым и философом, сохранив на всю жизнь верность идеалам человеколюбия. Отличительными чертами личности И. Канта были его высочайшая нравственность и ответственность, научная честность и скромность в быту, уважительное отношение к людям и любому их труду. И. Кант стал могучим философом именно потому, что умел чутко отличать добро от зла. Все эти качества слились в нечто целостное, что и сделало его уникальной личностью, «созидающей» научную истину, творящей добро, проповедующей человеческую красоту. Учитывая все это, приятно сознавать, что этот ученый и философ в 1794 г. был избран членом Российской академии наук.

И. Канта нередко сравнивают с Сократом, первым определившим смысл и назначение философии в своем воззвании «Человек, познай самого себя!». Не менее человечна философия И. Канта, которая нацелена на то, чтобы делать людей гуманнее. Главным в ней является обращение к человеку: «Определи себя сам». А началось все с кантовской критики познавательных возможностей разума. Мыслителя интересовали прежде всего источники получения научного знания. Дело в том, что в искусстве, науке и философии XVII-XVIII веков накопилось огромное множество сложнейших проблем, главной из которых, пожалуй, была проблема соотношения эмпирического и теоретического знания, путей достижения общезначимого и объективного знания. На эти фундаментальные вопросы новой науки, принципиально иной философии и стремился найти ответы И. Кант. Существенно новым и решающим шагом было то, что ученый и философ понял недостаточность чисто психологического метода для разработки философских проблем познания мира и общества, отделил вопросы, касающиеся происхождения и фактического развития деятельности человеческого разума, от вопросов об ее ценности.

Задачу философского переосмысления места, роли и назначения человеческого разума в познании объективного мира сам И. Кант видел в исследовании возможностей синтетических суждений, существования априори доопытных знаний и назвал свое учение критикой разума, охарактеризовав применяемый им метод как критический. Личный интерес И. Канта к критике познающего разума лежал в границах рациональных представлений той эпохи. Ньютоновская натурфилософия представлялась ему идеальным типом всякого истинного научного познания. Только ее и признавал он подлинной наукой, а ее критическое философское обоснование было той целью, которую он преследовал всегда с одинаковой уверенностью. Философские воззрения И. Канта существенно менялись на протяжении его научно-исследовательской деятельности. Если до начала 80-х годов XVIII века он интересовался в основном естественными науками, то потом его внимание переключается на так называемые метафизические (общефилософские) проблемы. В трудах И. Канта растворилась не только научная, но и морально-этическая, философская суть эпохи. Он увидел на Земле, в окружающем его мире все богатство раскрывшихся и нераскрывшихся форм жизни Мироздания.

И. Канта всегда занимали проблемы бытия, вопросы теории его познания, развития человека и т.д. Философ был уверен, что чрезвычайно важно научить людей мыслить творчески, философствовать критически, а жить — морально-этически. До И. Канта познание объяснялось как особое воздействие разума на объект с целью открытия законов или принципов его объективного существования (платоновская идея «припоминания» идей и схоластическая идея «откровения» здесь не в счет). Начиная с Канта мир стал пониматься не таким, каков он есть на самом деле, а таким, каким мы его чувствуем, мыслим. В результате воздействия вещей, предметов и явлений природы на органы чувств в голове человека возникает хаос из ощущений и представлений. Этот хаос в сознании в итоге приводит в порядок человеческий разум. В данном положении заключается суть кантовского учения — философии трансцендентальности. Он называет «трансцендентальным всякое познание, занимающееся не столько предметами, сколько средствами нашего познания предметов, поскольку это познание должно быть возможным apriori» [5]. Причем трансцендентальное противопоставляется трансцендентному, которое традиционно остается за пределами опыта, а значит, познания.

Важную роль в становлении и развитии немецкой критической философии сыграли выдающиеся достижения естествознания того времени (особенно медицины). Именно тогда стали активно развиваться физика, химия и биология. Изучение и осмысление органической природы значительно продвинулось вперед в XVII-XVIII веках. Открытия в области математики позволили понять естественные процессы в их точном количественном выражении. А Жан Батист Ламарк (1744-1829) в своем учении впервые заговорил о непосредственном влиянии окружающей природной среды на развитие организма. Астрономические, геологические, эмбриологические теории, а также физиологическая теория Рене Декарта обусловили выдвижение на передний план научного познания идеи разработки новой философской методологии как учения о принципах организации познавательной и практической преобразующей деятельности исследователей.

К середине XVIII века в науке накопилось такое количество проблем, что их разрешение в ее рамках стало весьма затруднительным. Прежде всего как никогда прежде необходимо было искать ответ на вопрос: каким должно быть соотношение между эмпирическими и теоретическими знаниями? И в этой же связи обнажилась проблема возможностей науки в достижении общезначимого и объективного знания. Настало время перехода с уровня постижения внешнего знания о вещах, предметах, явлениях природы на уровень обнаружения их сущности, то есть понимания источника бытия этих вещей и предметов, что чрезвычайно затруднительно, а по мнению И. Канта, — в принципе невозможно. Чтобы хоть как-то обосновать такое состояние в познании философ предложил пользоваться новым понятием априорности знания, существующего само по себе, независимо от опыта.

К априорным знаниям мыслитель относил представления о пространстве и времени, категории типа: единство, множество, цельность, реальность, отрицание и т.д. Всеобщие законы, по его мнению, тоже не принадлежат природе, а представляют собой продукт человеческого разума и вносятся в природу рассудком. Благодаря заложенному в человеке априорному знанию он способен выйти за пределы своего индивидуального эмпирического опыта. Особенность кантовского подхода заключалась не столько в априористской трактовке познания мира, сколько в самой установке на критику разума в самом широком смысле, то есть на определение пределов и самой сферы действия главных познавательных способностей человека. По И. Канту, существующий мир всех вещей и предметов в действительности познается только органами чувств. Через чувствование вещей, предметов всех явлений природы человеку даются знания. А посредством возможностей рассудка они мыслятся и оцениваются. Но есть еще и разум, который нацелен только на рассудок, не будучи связанным с опытом.

Речь идет о том, что все опытные знания не дают адекватного знания об окружающем мире предметов и явлений. Априорные же формы обеспечивают всеобщность знания, но не делают его идеальной копией вещей. Ведь между тем, как они являются человеческому сознанию (феномен), и тем, что они есть на самом деле (ноумен), имеется глубокое различие. Сколько бы ни проникал человеческий рассудок вглубь явлений, от этого знание не становится точнее. И как бы ни увеличивались знания о вещах и предметах мира, они все равно отличаются от последних. И. Канта мучает вопрос об истинности знания. Можно, конечно, сказать, что истина есть соответствие знания предмету, вещи, но такое заключение по сути является тавтологией. Поэтому возможное научное знание, по мнению философа, представляет собой синтез чувственности и рассудка. Но чтобы на базе этой возможности смогло возникнуть понятие, требуется продуктивное воображение — разновидность интуиции, которая становится рабочим инструментом синтеза чувства и рассудка. Ученый должен не только располагать набором общих правил, принципов, законов, но и хорошо уметь пользоваться ими в своей исследовательской деятельности. Высшей же инстанцией в познании является разум, который, в отличие от рассудка, свойственного науке, принадлежит философии и диалектике. Диалектика, по Канту, — это логика видимости.

Диалектический характер познания в философии Канта задает только формы, в которых обязательно предстает «объект в себе» перед познающим его субъектом, если, конечно, последний будет воспринимать его только при помощи определенных умственных познавательных операций. Эти структуры, как и все структуры эмпирического знания, предназначены для рациональной организации материала чувственного восприятия, ведь они заметно отличаются от эмпирических. В эмпирическом познании «объект в себе» (точнее — устойчивый образ, возникающий в сознании субъекта под воздействием «объекта в себе»), когда бы он ни попал в поле зрения субъекта, всегда обладает теми характеристиками, которые уже зафиксированы в языке теории. Следовательно, никаких умопостигаемых сущностей, находящихся вне сферы чувственного созерцания, при таком взгляде на процесс научного познания нет и быть не может. Все, что является содержанием знания, должно допускать возможность чувственного созерцания, в противном случае оно в принципе не может быть постигнуто сознанием. Если последнему ничего не дано, то процесс понятийного осмысления, заключающийся в придании формы данному в созерцании, даже не сможет начаться.