Загрузка...Уверенность в численном превосходстве в данных видах вооружения давала американским генералам надежду на неограниченное психологическое давление и политический шантаж в отношении Советского Союза, и сама доктрина «массированного возмездия» представлялась оптимальной формой реакции Соединенных Штатов на все перипетии мирового исторического процесса. Трудно сказать, сколько времени бы еще «профункционировала» данная доктрина, если бы советский спутник в 1957 г. не возвестил о появлении у СССР нового грозного оружия — межконтинентальных баллистических ракет, способных, без посредства промежуточных баз, нанести сокрушительный ядерный удар по североамериканскому континенту. Это обстоятельство существенно обесценило наличие системы американских военных баз по периметру границ стран социалистического содружества и противопоставило стратегической авиации США силу, гораздо более эффективную и более отвечающую требованиям ядерной войны.
Появление у Советского Союза мощных межконтинентальных баллистических ракет уравновесило силы и перспективы потенциальных противников и нейтрализовало политическую действенность и военную эффективность доктрины «массированного возмездия». Более того, с учетом большей стратегической уязвимости промышленных центров и военных объектов Соединенных Штатов Америки Советский Союз получил серьезные преимущества в перспективе военного конфликта с США. Эти соображения заставили деятелей Пентагона заняться поисками нового варианта военной доктрины, который явился бы ответом на происшедшие изменения в соотношении сил Соединенных Штатов и Советского Союза.
Период с 1957 по 1960 г. был периодом серьезного кризиса военной доктрины США. Американским военным деятелям пришлось расстаться с иллюзией военного превосходства и вытекающих из него безграничных возможностей политического шантажа и диктата. В официальной терминологии США на «высоком уровне» приобрели «право гражданства» такие термины, как «равенство сил», «равновесие страха», «равенство шансов», «взаимное уничтожение», «ядерный тупик», «ядерный пат» и т. д.
В этот период времени стала популярной доктрина «ограниченной» ядерной и неядерной войны, и в этом смысле можно было констатировать определенное возвращение к основным постулатам доктрины «сдерживания». Одновременно происходили существенные структурные перестройки в системе военной мощи США. Наряду с корпусом стратегической бомбардировочной авиации Соединенные Штаты начали в спешном порядке создавать парк межконтинентальных баллистических ракет различных классов. Тяжелые реактивные бомбардировщики и межконтинентальные баллистические ракеты к концу пятидесятых годов превратились в дополняющие друг друга главные компоненты стратегической военной мощи США. Однако сам факт официально признанного равновесия стратегической ядерной мощи США и СССР сделал крайне неэффективной «текущую» политику Соединенных Штатов во всех периферийных зонах, где часто требовались «аргументы силы», облеченные плотью конвенционального оружия. Притязания Соединенных Штатов на осуществление жандармских функций в отношении национально-освободительного движения народов и принятые ими в этой связи многочисленные обязательства в отношении деградирующих политических режимов в Южной Корее, Южном Вьетнаме и в других районах пришли в явное несоответствие с реальной возможностью американского правительства материально подкрепить эти обязательства и обеспечить силой их выполнение. В силовом поле американской политики и стратегии образовался огромный вакуум, заполнение которого не мог обеспечить ни один из вариантов военной доктрины США, обслуживавших американскую политику с момента окончания второй мировой войны. Любой из этих вариантов характеризовался негибкостью и односторонностью своей направленности и был явно непригоден «страховать» все самые непредвиденные повороты и нюансы международных отношений, где в самых различных формах и проявлениях все чаще «бросался вызов» мировой жандармской миссии самой могущественной страны капитализма.
Под давлением всей логики развития мирового исторического процесса, сопровождавшегося нарастающим наступлением сил прогресса на экономические, социальные и политические бастионы мирового империализма, в Соединенных Штатах Америки в начале шестидесятых годов родился новый вариант американской военной доктрины, получивший название доктрины «гибкого реагирования». Соавторами данного варианта принято считать покойного американского президента Джона Кеннеди и его главного военного советника генерала Тейлора.
Главными идеями этого нового продукта эволюции американского военного мышления явились идеи максимальной рационализации и резкого повышения мобильности в использовании американских вооруженных сил и обеспечения постоянного перевеса американской военной мощи на чаше весов мировой политики.
Уже в первом своем послании конгрессу, после своего избрания президентом, Кеннеди в следующих словах формулировал основные требования доктрины гибкого реагирования: «Я дал указания министру обороны произвести переоценку всей нашей оборонной стратегии, касательно нашей способности выполнять принятые нами на себя обязательства; эффективности, уязвимости и степени рассредоточения наших стратегических баз, сил и систем предупреждения; действенности и экономичности наших операций и нашей организации; необходимости ликвидации устаревших баз и военных вооружений; соответствия требованиям момента, модернизации и мобильности имеющихся у пас в данный момент обычных и ядерных сил и систем оружия в свете нынешних и будущих опасностей».
Некоторое время спустя Кеннеди конкретизировал основные идеи своего послания конгрессу в следующих выражениях: «Наша позиция в области обороны должна быть одновременно как гибкой, так и решительной… Мы должны иметь способность обдуманно выбирать виды оружия и стратегию, варьировать темп нашего производства и изменять управление нашими войсками для того, чтобы в сжатые сроки и при любых обстоятельствах приспосабливаться к меняющимся условиям и целям».
Спустя 12 лет после того, когда был принят вариант, получивший название доктрины «гибкого реагирования», президент США того периода Ричард Никсон следующим образом обосновывал его необходимость: «Наши силы должны обладать способностью гибкого применения. Просто доктрина гарантированного уничтожения не соответствует нашим нынешним потребностям в гибком наборе стратегических альтернатив… Мы должны иметь способность ответных действий на уровнях, соответствующих конкретным ситуациям».
Причины, обусловившие переход к доктрине «гибкого реагирования», особенности и преимущества этой доктрины в сравнении с доктриной «массированного возмездия» обстоятельно анализируются в книге Джона Томпкинса «Оружие третьей мировой войны». Выражая мнение широкого круга американских военных специалистов, Томпкинс усматривает в доктрине «гибкого реагирования» своеобразную альтернативу глобальной ракетно-ядерной войны, ибо эта доктрина рассчитана, по его мнению, на войны с применением конвенционального оружия.
Отметив, что «переход от стратегии массированного ответного удара к стратегии гибкого реагирования не был внезапным и протекал далеко не гладко»2 и что «обмен межконтинентальными ракетами, который грозит за несколько часов уничтожить больше людей, чем погибло во всех зарегистрированных в истории сражениях, вообще нельзя назвать войной», Томпкинс заключает: «Реальное положение дел таково, что нельзя избежать ужасов ядерной войны, если не проявить готовность пойти на меньший ужас обычной войны».
Основной смысл и основное преимущество доктрины, «гибкого реагирования» Томпкинс усматривает в быстроте реакции американских вооруженных сил на «любые острые ситуации» в различных районах земного шара — преимущество, которое в доктрине «массированного возмездия» начисто отсутствовало или сводилось на нет альтернативой взаимного уничтожения в условиях существующего паритета ядерного могущества.
Он считает, что под «сенью угрозы применения ракетно-ядерного оружия» открывается широкий маневренный простор для использования высокомобильных сил с конвенциональным оружием и что высокая степень мобильности, обусловленная скоростями современных воздушно-транспортных средств, способна выступать эквивалентом численности вооруженных сил, компенсировать их численную недостаточность. В резком повышении мобильности, вытекающей из требований доктрины «гибкого реагирования», Томпкинс видит главную задачу, стоящую перед вооруженными силами США и их союзниками по военным блокам. «Сейчас особое значение имеет способность компенсировать численность скоростью,— заявляет он в своей книге,—Мобильность дает такую возможность… Теперь, когда сделай выбор в пользу неядерной войны, необходимо обеспечить численное превосходство с помощью более высокой мобильности».
Идеальным средством ведения высокоманевренных операций в разрезе требований доктрины «гибкого реагирования» Томпкинс считает воинские соединения типа 1-й аэромобильной дивизии США, действовавшей во Вьетнаме, а в современном воздушном транспорте (самолетах и вертолетах) он видит материально-техническую базу высокой мобильности. Далеко идущие перспективы повышения мобильности вооруженных сил Томпкинс связывает с боевым применением вертолетов, как машин, сочетающих в себе транспортные и боевые качества, своеобразных «воздушных танков».
Оценивая универсальные достоинства вертолетов и необходимые перспективы их боевого использования, Томпкинс пишет: «Редко поднимаясь выше деревьев и часто летая на очень небольшой высоте, вертолеты доставляют солдат на поле боя и перебрасывают их из одного района в другой. Они могут вести огонь из пулеметов и 20-мм пушек, обстреливать противника ракетами и противотанковыми снарядами и ставить мины.
Способный взлетать и садиться почти повсюду, летать в группе и маскироваться, прижимаясь к земле, вертолет гораздо менее уязвим и хрупок, чем считают. Используемый в качестве боевой машины, он вносит в тактику и организацию изменения, которые сейчас весьма смутно представляют даже приверженцы вертолета. Впервые в истории пехотинец по-настоящему освобождается от препятствий, встречающихся на пути. Имея вертолеты, аэромобильная дивизия может не обращать внимания на холмы, реки, минные поля, овраги, грязь, проволочные заграждения, болота и прочие препятствия. Она перескочит их».