Загрузка...Кроме того, в условиях технизации, рационализации и стандартизации производства и жизни в буржуазном мире различные группы среднего сословия все больше чувствуют неуверенность своего положения. Психологически это состояние воспринимается индивидуумом как бессилие перед миром техники и страх потерять свою индивидуальность. Отсюда мелкобуржуазные слои, не имеющие чувства солидарности, которым обладает пролетариат в связи с его специфическим общественно-экономическим положением, находят иллюзорную успокоенность в идентификации с чем-то «стабильным» и «великим»: с общностью «крови», «духа» и «судьбы», что составляет содержание национализма. Страх мещанина перед технизацией умело используется разными группами реакции, вплоть до правоэкстремистских, для борьбы с прогрессом, демократией, социализмом. Так, одни из крайне реакционных националистов неонацист Адольф фон Тадден в брошюре «Подлинное положение нации» стращал обывателей приближением эпохи, в которой «человек станет в высшей степени несвободным». «Это произойдет,— пояснял Тадден,— не обязательно путем распространения большевизма или левого либерализма, а в результате принижения человека до простого средства «прогрессивных» технических процессов…» На первом месте у Таддена, конечно, выступает пугало коммунизма.
Монополизация производства и стандартизация общественной и личной жизни в условиях империализма способствуют распространению националистических умонастроений у массы населения ФРГ также и в том плане, что этот процесс ведет к духовной инертности аполитичной части мещанской массы, апатии, притуплению чувства социальной ответственности. Освобождая человека от необходимости думать и вырабатывая стандартные образцы поведения, которым нужно лишь слепо верить, германская националистическая идеология, неразрывно связанная с метафизической верой в «судьбу нации», снимает вопрос о личной ответственности гражданина и человека.
Развитие монополистического производства дает и еще одну важную основу роста национализма в ФРГ. Резко усилившаяся за последние годы классовая дифференциация в капиталистическом мире способствует углублению объективных условий для социалистических революций в странах Запада. В то же время этот процесс сопровождается увеличением числа безработных, что объективно открывает дополнительные возможности расширения социальной базы национализма за счет части деклассированных элементов. К. Маркс писал в «Капитале»: «…Чем больше нищенские слои рабочего класса и промышленная резервная армия, тем больше официальный пауперизм». К этому слою относятся как не имеющие работу работоспособные труженики, так и «весь люмпен-пролетариат в собственном смысле этого слова», т. е. бродяги, преступники и прочие опустившиеся люди.
А люмпен-пролетариат, так известно, составлял и составляет существенную часть различных право-экстремистских движений, в том числе и агрессивного национализма.
Новый этап общего кризиса капитализма, включающий кризис буржуазной идеологии и морали, составной частью которого является рост националистических настроений в ФРГ, также используется реакцией для актуализации националистической идеологии. Взамен морального разложения капиталистического мира, культа вещизма, эгоцентризма, эротизма национализм вкупе с неофашизмом прокламирует добропорядочность, прочность семьи, национальную общность и расовое единство. В Западной Германии идет открытая гальванизация идей «Великой Германии», «образцового порядка», «сильной личности» и т. п.
Наконец, рост националистических настроений в ФРГ невозможно представить без соответствующего идейно-психологического климата, который реакция последовательно и небезуспешно формирует все послевоенные годы. Усиливающаяся активизация этого процесса неразрывно связана с реставрацией монополистического капитала Западной Германии, с ростом ее экономической и военной мощи, с завоеванием политического престижа в капиталистической системе, с забвением поучительных уроков фашистского милитаризма, с возмужанием большого числа граждан страны, не испытавших на себе ужасов войны.
Формирование данного идейно-психологического климата идет по следующим основным направлениям. Заметное место среди них занимает стремление придать респектабельность национализму за счет исторических традиций. Поскольку экспансионистские тенденции прусско-германского империализма с давних пор тесно связаны с идеями национализма, расизма и реваншизма, то это позволяет современным реакционным идеологам ФРГ, ссылаясь на предфашистский период, отделять эти «идеи», возведенные в ранг государственной политики в третьем рейхе, от нацизма и тем искусственно создавать им определенную респектабельность. К тому же эти традиции, закрепленные в сознании нескольких поколений бюргеров, стали неотъемлемыми элементами их обыденного сознания. В соответствии с этой линией реакция национализма и расизма в поисках теоретических аргументов постоянно апеллирует к идеологам предфашистского периода: Гобиио, Чемберлену, ван ден Бруку, Шпенглеру, Юнгеру и им подобным
В то же время не обойдены вниманием спекуляции на «успехах» гитлеровской Германии. Реализация, хотя и временная, в недалеком прошлом некоторых националистических лозунгов (например, удовлетворение престижных притязаний на «величие» Германии) усиливает развращающее влияние националистической и реваншистской идеологии, списывая «неудачи» вытекающей из них политики на счет внутреннего и внешнего «предательства». Эти идеи, например, развивал неонацистский писатель Э. Керн в книге «Германия в пропасти. Сфабрикованный суд» (1963 г.). Он заявлял, что национал-социализм является самой оптимальной моделью общества, а гитлеровская Германия — государством здоровья и величия, государством, для которого типичны «национальная свобода и социальная справедливость». Сегодняшние граждане ФРГ, в соответствии с тем же стилем мышления, объявляются носителями и потомками «германской судьбы». Аналогичные идеи он развивает и в новых книгах, о которых уже шла речь. Не отстают от писателя и некоторые периодические издания. Так, «Дойче вохен-цайтунг» восторженно пишет о третьем рейхе: «Это период самого большого расцвета творческих сил немецкого народа, это синтез всего значительного и успешного в германской истории». А тех, кто «распространяет ложь о Гитлере и третьем рейхе», обзыва ют свиньей», которую «нужно отправить в трудовой лагерь или в психиатрическую клинику».
К этим спекуляциям непосредственно примыкает фальсификация истории «третьего рейха». Запрограммированное толкование истории занимает среди идейно психологических основ активизации идеологии национализма существенное место. Речь идет о манипулировании антинаучным и антипрогрессивным осознанием истории, которое призвано противодействовать познанию Истины, разоблачению античеловеческой сущности фашизма и, путем реабилитации нацизма, в конечном счете содействовать активизации всех сил современной реакции. Одной из последних работ, наиболее фундаментально выполняющих эту функцию, является книга профессора Г. Дивальда «История немцев», выпущенная первым изданием небывалым тиражом для ФРГ—100 тыс. экземпляров. «Я хочу открыть новую дверь в историю,— пишет Дивальд,— чтобы снять с немцев платье вечно кающихся грешников». И в этой истории нет-де ни массовых расстрелов военнопленных, ни концлагерей, ни геноцида. Освенцим всего-навсего — производственное предприятие, «вопрос об убийствах евреев не выяснен», уничтожение славянских народов «не доказано». А раз так, то и нет вины немцев! Более того, для Дивальда немцы -— жертвы войны… «Миллионы немцев в мороз и ледяной ветер воевали и умирали», в то время как державы антигитлеровской коалиции «под сияющим безоблачным небом Ялты» делили Германию за завтраком с черной икрой и прочими деликатесами, кощунствует профессор, растравляя жалость немцев к самим себе.
По ряду позиций взгляды претендующего на респектабельность профессора недалеко ушли от нелегальных неонацистских изданий, открыто объявивших себя продолжателями идеологии и политики гитлеровских газет. «Лагеря уничтожения, если следовать версии этих грязных борзописцев,— пишет в своей статье «Антисемитизм и расизм в Федеративной Республике Германии» западногерманский коммунист Руди Шнайдер,— были в большей или меньшей мере санаториями». В ежемесячнике «Штурм» (1977, № 3) гитлеровские концентрационные лагеря объявляются «еврейской и отчасти русской и коммунистической пропагандой ужасов».
Многие усилия западногерманской реакции направлены и на то, чтобы извратить сегодняшнюю политику СССР, оклеветать его действия по отношению к фашистскому режиму Германии, а заодно обвинить и буржуазные страны, участвовавшие в антигитлеровской коалиции. «Дойче национал-цайтунг» в феврале 1980 г. опубликовала несколько писем своих «читателей», в которых ясно выражена эта линия. Некий П. Брюгген адресуется к редактору газеты Фрею так: «Мне 22 года, и я горжусь поколением моих отцов и дедов, и я полностью разделяю Вашу точку зрения о том, что пора уже перестать говорить о наших ошибках в прошлом. Страны-победительницы сами совершили немало мерзостей и преступлений, но все это они умело скрывают. Пора с этим кончать!». Рядом помещено письмо бывшего фронтовика М. Генкеля: «Ни в одной другой стране немецкий солдат не подвергался таким коварным, жестоким, садистским, зверским пыткам и убийствам, как в СССР, Югославии, Чехословакии и Польше». Интересно было бы узнать, кто же «пытал» немецких солдат, явившихся в качестве оккупантов в перечисленные страны? И кто их звал туда? Этой газете вторит «Дойче вохен-цайтунг». Перечисляя наиболее выдающихся личностей двадцатого века, этот орган ставит в один ряд с ними А. Гитлера и заявляет, что Сталин с помощью Рузвельта и Черчилля стал победителем и «попытался превратить весь мир в огромный концентрационный лагерь». Разжигая различными способами националистические чувства, реакция всю демократическую культуру, выступающую против милитаризма и агрессии, именует «антинемецкой индустрией лжи, направленной на то, чтобы обесчестить немецкого солдата — самого храброго и самого благоразумного солдата в мире».
В не меньшей мере националистические чувства западногерманских немцев разжигаются путем демагогической интерпретации современной миролюбивой политики Советского Союза и других стран социализма. Адольф фон Тадден в «Дойче вохен-цайтунг» пишет: «Перед лицом серьезной военной угрозы с Востока Федеративная Республика на жизнь и на смерть принадлежит НАТО… что означает в действительности ее тотальную зависимость от ядерной стратегии». Рольф Паульс в статье «НАТО после Афганистана» устрашает западногерманских обывателей «быстро растущей военной силой Советского Союза» и призывает Запад к активным действиям. В этом же ключе реакция ведет кампанию против современного правительства ФРГ, которое якобы кланяется Востоку и идет «на поводу» финского нейтралитета. Бонн обвиняется в «самофинляндизации» («Selbst-Finlandisierung»).
Причиной всех «несчастий» западной внешней политики, включая и операцию американских командос по освобождению дипломатов-заложников в Иране, правые экстремисты ФРГ видят в «расколе Германии и в нейтрализации Австрии».