Загрузка...Готовность властей к реформе и в этой сфере подталкивалась не снизу, бунтами и революционными выступлениями, а сверху, желанием привести в большее соответствие политический механизм с потребностями гражданского общества. Проект реформы, подготовленный для Александра II и получивший название «конституция Лориса — Меликова», преследовал следующие цели: не покушаясь пока на власть царя, стараться перейти в политической сфере от тоталитаризма к авторитаризму. Многие общественные деятели и историки, плохо ориентируясь в реальных возможностях России, критиковали эти меры Александра как медленные и половинчатые. Однако к стране, где еще два десятилетия назад, по существу, было рабство, где полностью отсутствовала какая-либо политическая культура, где никогда не было даже классических институтов феодализма, сословной монархии, при которой в какой-то степени могли бы в публичной форме взаимодействовать различные интересы для конструктивной выработки политики страны, было бы преступно перейти сразу к установлению буржуазно-демократических институтов и ценностей. Ведь англосаксы выстрадали их в течение столетий, а французы не могли вполне освоить в течение всего XIX века, хотя опережали Россию в этом процессе также на несколько столетий.
Предполагаемые органы публичной власти в России па разных уровнях должны были стать полигоном приобщения представителей различных Классов и социокультурных групп к азам политической культуры, к культуре общения, конструктивному сотрудничеству, для того чтобы в этом процессе попытаться выработать представление не отдельного и специфического интереса, а общего интереса, чтобы представители разных классов и социальных групп научились брать на себя/ответственность за судьбу народа и страны в целом.
В этом отношении показателен пример Германии. Далеко опережая Россию в сфере развития рыночных отношений в экономике и создав сферу публичной власти в условиях авторитарного кайзеровского режима при Бисмарке с целью приучить поднимающиеся классы рабочих и буржуа к конструктивному и легальному сосуществованию, Германия не смогла, однако, выдержать резкий переход от авторитаризма к демократии после крушения кайзеровской Германии в результате поражения в 1918 году.
Недолгий период охлократии закончился установлением непрочных буржуазно-демократических институтов, которые не смогли собрать воедино нацию и страну. Произошла резкая поляризация социально-классовых сил, что завершилось установлением новой диктаторской, тоталитарной власти. В отличие от России, которая прошла путь от авторитаризма к тоталитаризму через демократию и охлократию за считанные месяцы, Германия, имея десятилетие авторитарного правления и определенную степень политической культуры в сфере организации и функционирования публичной власти, прошла этот путь в течение одного десятилетия отчаянных, конвульсивных попыток освоить новые для себя демократические политические институты и ценности. Практически в Германии реализовалось то, что предвидели и от чего предостерегали наиболее глубокие знатоки национальной культуры и психологии, особенностей функционирования различных политических систем О. Шпенглер и М. Вебер. Последний считал, что Германия, потерпевшая поражение в войне и разрушение своей политической системы, оказалась перед выбором между английским конвенционализмом, французской абстрактной рассудочностью и русским кнутом. По мнению Вебера, ни одна из этих форм не была органичной для немецкого народа и духа. Он предложил собственную концепцию организации власти — плебисцитарную теорию демократии, что, к сожалению, было реализовано в наиболее уродливой форме — в диктатуре фашистской партии и фюрера.
Шпенглер считал, что перенос английской системы политической организации на немецкую почву, где на поверхности — борьба всех против всех, а в глубине — разделение базисных ценностей соответственно природе самой системы, приведет Германию к расколу и борьбе всех против всех на глобальном уровне при отсутствии консенсуса по базисным ценностям. А это, в свою очередь, неминуемо поведет к разложению и распаду общества и государства.
Пророчества М. Вебера и О. Шпенглера оказались обоснованными. Немецкое общество, несмотря на относительно длительное, по сравнению с Россией, авторитарное развитие, после крушения подпорки в лице феодально-монархической политической структуры также оказалось не в состоянии усвоить функционирование буржуазно-демократических институтов и ценностей. Это лишний раз свидетельствует о необходимости прохождения обществом длительного периода авторитарного развития для усвоения политической культуры различными классами и социальными группами, приобщения их к демократическим институтам публичной власти.
Таким образом, исходя из опыта развития политических систем основных европейских стран, можно сделать вывод, что есть определенная закономерность в эволюции и модернизации политической системы в странах, где происходит переход от традиционных обществ к индустриальным. Первоначально в этих странах осуществляется процесс перехода от почти тотальной регламентации к авторитаризму в сфере идей и культуры, в сфере духа. Создается плюралистическая культурная, духовная сфера, где сосуществуют официальная и неофициальная культуры. Затем следует переход от одномерности традиционных обществ к многомерности в экономической сфере. И только после того как происходит расслоение общества и начинаются динамические процессы, стихийное столкновение различных старых и вновь появившихся интересов, возникает необходимость своевременно осуществить переход от абсолютизма к авторитаризму в политической сфере, чтобы различные конфликтующие стороны в легальной форме, в сфере публичной власти смогли приучаться к конструктивному обсуждению и решению проблем страны и различных социальных классов и групп. Этот своевременный шаг может предотвратить социально-политическую поляризацию, ужесточение и обострение конфликтов, которые на определенном этапе уже выходят из-под контроля и грозят социальной катастрофой для той или иной страны.
Однако судьбе было угодно распорядиться процессом социального развития России иначе: выстрел в Александра II в 1881 году полностью перевернул историю дальнейшего развития России, направив ее в апокалиптическое русло.
Органический процесс модернизации, ориентированный на недопущение резкой поляризации общества, на стремление, напротив, интегрировать в общество любой протест и создать стабильный политический центр с привлечением представителей всех слоев и классов российского государства, потерпел полный провал из-за действий властей, вызванных убийством Александра II. Уже одобренная царем и готовая к принятию конституция была отвергнута новым царем и его окружением. Ни царь, пи его воспитатели и окружение не проявили достаточной гибкости и дальновидности. Па удар снизу они ответили бездумным ужесточением репрессий и отказом от линии на дальнейшую либерализацию и демократизацию. Логика феодального самодержавия с болезненными проявлениями рыцарской чести, выраженной в формуле: «ничего не уступим, покажем всем, что ничего не боимся, докажем свою непреклонность и неуступчивость», снова взяла верх над благоразумием. То, что было понятно и объяснимо в отношениях средневековых рыцарей, где нельзя было простить обиду, превратилось в новых условиях в преступный каприз и вылилось в чудовищную демонстрацию наихудшей способности российской государственности ломаться, по не сгибаться. Общую атмосферу этого периода замечательно передал Александр Блок в поэме «Возмездие»:
В те годы дальние, глухие, В сердцах царили сон и мгла: Победоносцев над Россией Простер совиные крыла. И не было ни дня, ни ночи, А только — тень огромных крыл; Он дивным кругом очертил Россию, заглянув ей в очи Стеклянным взором колдуна…