Загрузка...Философское и научное прозрение западного мышления, как мы уже говорили, началось с метафизических раздумий Р. Декарта — ученого и философа нового типа — о самом субъекте познания. В познании «Я» и естественного мира Декарт не отделял философию от науки. Он утверждал, что мыслящим субъектом является конкретный ученый, а не группа исследователей. Р. Декарт начинает построение своей философской системы с критики всех прежних взглядов на истину. Его философская парадигма предстает как форма методического сомнения, возникающая в виде вопроса практически у каждого отдельно взятого ученого — исследователя природы. Но может ли существовать что-либо в познании, в чем ученый мог бы не сомневаться? — задается вопросом Р. Декарт. Да, есть: он может не сомневаться в том, что обладает индивидуальным мыслящим сознанием.
Декартовское сомнение решительно смело старые представления традиционной философии и науки, прежний образ сознания, расчистило поле для формирования нового статуса философии и науки в познавательной культуре — рационализма. Р. Декарт справедливо замечал, что философии и науке необходимы новые методы познания, иные принципы и правила мышления. Причем совсем не важно, будут ли они более структурированы в одном направлении и менее — в другом. Речь должна идти о новых методах, которые призваны обеспечить сооружение современного здания науки и иной парадигмы философии. О намерении разработать философский проект, позволяющий распахнуть людям глаза на мир, освободив их от старых догм мышления, Декарт пишет переводчику «Начал философии» так: «Всю философию можно сравнить с деревом, корни которого — метафизика, ствол — физика, а ветки, растущие из этого ствола, — все остальные науки, которые сводятся к трем основным: медицине, механике и этике… И как плоды не собирают ни с корней, ни со ствола, а лишь с ветвей, так и главная полезность от философии зависит от тех ее частей, постижение которых возможно лишь в самую последнюю очередь» [13].
У Декарта философия как бы сцепляла воедино все теоретические и эмпирические знания. Философию и науку, по его мнению, должно объединять стремление к истине, которая легче постигается с помощью строго научного метода. Последний ученый хотел облечь в форму абсолютной ясности и научной строгости, присущую только математическим операциям. Это позволит, убеждал он, добраться до корней, чтобы впоследствии можно было собрать зрелые плоды, для чего и послужит научный метод. Декарт при этом надеется, как он сам признается в «Правилах для руководства ума», что четкие и легкие правила (методы), которые не позволят тому, кто ими будет пользоваться, принять ложное за истинное, помогут избежать бесполезных умственных усилий, постепенно увеличивая степень истинности знания, приведут его к познанию всего того, что он в состоянии постичь своим умом. Поэтому абсолютная истина сознания, верно постигающего только само себя («мыслю, следовательно, существую»), указывает на всеединство человеческого рода в присущем людям разуме. Это и позволяет мыслящим людям понимать и воспринимать все истины науки так же, как они понимают и воспринимают факт целостности своего собственного «Я». Теория, рассматривающая человека вне того, в чем он постигает себя, — это теория, упраздняющая истину, поскольку вне картезианского «cogito» (мыслю) все явления вероятностны, а учение о вероятностях, не опирающееся на истину, низвергается в пропасть небытия.
Но чтобы определять вероятное, нужно обладать неким абсолютно истинным знанием. Следовательно, для того чтобы существовала хоть какая-нибудь истина, нужна истина абсолютная. А последняя, по Декарту, проста сама по себе, легко постижима и доступна всем, так как схватывается каждым непосредственно — через живое мышление. Однако наряду с истинами, возникающими в результате работы органов чувств и рассудка, утверждает мыслитель, существуют еще и врожденные идеи, постигаемые интуитивно. К числу последних он относил, в частности, математические формулы и геометрические аксиомы. На этом основании Декарт ставил математику превыше всего в рациональном познании. Рационализм как метод для него представлял собой прежде всего философское осмысление и обобщение тех приемов открытия истин, которыми оперирует математика. Последняя была для Р. Декарта исходным пунктом размышлений о проблемах научного метода и достоверности, являющихся базовыми для всего его творчества. Поэтому в математике философ ценил еще и то, что с ее помощью можно прийти к точным, достоверным выводам.
В своей теории познания с помощью рационалистического метода Декарт выделял три этапа (или уровня) усмотрения абсолютных и всеобщих истин. Первый уровень — это интеллектуальная интуиция, «понимание ясного и внимательного ума, настолько легкое и отчетливое, что не остается совершенно никакого сомнения относительно того, что мы разумеем, или, что то же самое, несомненное понимание ясного и внимательного ума, которое поражается одним лишь светом разума» [14]. Интуитивная истина — результат умственной непосредственной эманации. Второй уровень познания — дедукция. Логический вывод вытекает из имеющихся посылок для умственной деятельности. Это своего рода знание, опосредованное цепью логических операций разума. Итогом интеллектуального прозрения, основанного на интуиции и логических рассуждениях (дедукции), оказывается третий уровень познания, то есть теория как стройная совокупность (система) взаимосвязанных теоретических выводов и положений.
Будучи родоначальником идеи рационального познания, Декарт стал и отцом научной механики, принципы которой распространял на все, включая живую природу и человека. В основе декартовой физиологии человека лежит теория кровообращения Гарвея. Ученый самостоятельно проводил разнообразные исследования. Он широко применял методы анатомирования трупов человека и животных. В результате этих работ он установил схему двигательных реакций, которая представляет одно из первых научных описаний рефлекторного акта. Человек, по Декарту, есть реальная связь бездушного и безжизненного телесного механизма с разумной душой, обладающей волей и мышлением. Р. Декарт считал, что состояние тела и отдельных органов обусловливается состоянием души и наоборот.
Ученый утверждал, что своеобразие рационального познания мира состоит во врожденной (интуитивной) способности человека определять отличительные моменты в сущностях, которые выступают в качестве предмета рационального познания. А все знания добываются человеком в результате осуществления совершенно особой мыслительной операции познающего, которая не зависит от чувственного восприятия.
Познание посредством чувств является беспорядочным и поверхностным. Оно схоже с восприятием животных, — доказывал мыслитель: вот сейчас я снимаю с воска его покровы и мысленно воспринимаю его обнаженным. То, что я своими органами чувств вижу, чувствую воск, достоверно говорит только о моем собственном существовании, но ни в коем случае не о существовании воска. Достоверное познание вещей и явлений природы может и должно осуществляться только разумом, а не чувствами. Однако, анализируя сам умственный процесс познания, мыслитель обнаружил удивительный факт, выпавший, кстати, из поля зрения Платона: все, что дано познать человеку, имеет место только в самом его мышлении. Любые предметы и явления природы, схватываемые мыслью, всегда есть мыслимый факт, то есть единственное, что непосредственно придано человеческому мышлению, — это и есть само мышление.
Познание простирается лишь настолько, насколько распространяется ясное и отчетливое мышление. Поэтому последнее должно быть самостоятельным, уверенным. Любая зависимость его от чужих мнений и позиций есть предпосылка заблуждения. Следовательно, научно-философское мышление требует системного порядка. Это открытие Декарта означало революционный переворот в философии и стало значительным вкладом в теорию познания — гносеологию. Совершенно очевидно, что оно противоречило общепринятому предположению (еще со времен Платона), превратившемуся в одно из основных допущений философии и науки, что предметом познания всегда является объект, то есть то, что лежит вне сознания субъекта, оказывается трансцендентным по отношению к последнему и обладает независимым существованием. Декарт же говорил об особой — субъективной реальности, находящейся внутри самого познающего субъекта. Субъектом в системе Р. Декарта является мыслящая субстанция — мыслящее «Я». Однако ученый сознавал, что «»Я» как особой мыслящей субстанции необходимо найти выход к объективному миру». Иначе говоря, гносеология обязательно должна опираться на онтологию — учение о бытии.
Философское осмысление радикальной сути декартовского переворота в гносеологии позволило понять, что основанием всей системы познания, а также ограничений, свойственных трактовке Декартом познающего «ego cogito» («я мыслю»), является идея создания единого научного метода — «универсальной математики». «Новое в понимании Декарта — это методизм, — считает Ю. Солонин, — т.е. организованное, регулируемое правилами движение мысли, в процессе которого приобретаются новые истины либо обосновываются и упорядочиваются уже имеющиеся» [15].
Р. Декарт начал свое философское размышление о «методизме» с острой критики старых, традиционных методов познания бытия. Эта критика у него приобрела специфическую форму универсального сомнения — сомнения не только в возможности истинного познания, но и вообще в реальности существования объективного мира. Следует помнить, однако, что сам принцип сомнения применялся в философии задолго до Р. Декарта. Уже Августин на основе сомнения утверждал достоверность существования мыслящего существа. Оригинальность же учения Р. Декарта состоит в том, что он приписывает несомненный характер самому сознанию, мышлению и бытию субъекта.
Декартово сомнение призвано было снести здание прежней умозрительной философии, отменить прежний способ познавательного мышления, чтобы тем самым расчистить почву для построения нового здания философии, рациональной в самом истоке. Декарт был убежден, что создание нового метода мышления требует прочного и незыблемого основания, которое должно быть найдено в самом человеческом разуме, то есть в его внутреннем источнике — самосознании. Выше мы уже указывали, что для Декарта самым достоверным является суждение «мыслю, следовательно, существую». Говоря еще более определенно, научный элемент его теории познания состоит в методе строгого логического доказательства, который издавна применялся в геометрии, математике и при обычных формально-логических умозаключениях.
Таким образом, Ф. Бэкон и Р. Декарт заложили философские основы для новой методологии научного познания и дали ее глубокое обоснование. Они предложили и принципиально новое отношение к философскому мышлению как разграничению общего (теоретического) и частного (эмпирического) знания в пределах новой науки. Под их влиянием в XVII-XVIII вв. и даже в начале XIX в. философскими науками считали и теоретическую механику, и биологию, и медицину, и другие естественные науки. Труд Ньютона по механике назывался «Математические начала натуральной философии» (1687), произведение К. Линнея, посвященное основам ботаники, — «Философия ботаники» (1751), а исследование Ж.Б. Ламарка по биологии -«Философия зоологии» (1809) и т.д. В течение многих веков «теоретическое» отождествлялось с «философским». Из-за не-расчлененности понятия «теоретическое» на «философско-тео-ретическое» и «частнотеоретическое» философия выступала как натурфилософия. А все естественные науки не имели в своей структуре теоретического уровня знаний. «Теоретическое», «умозрительное» относилось к философии как к учению об общем, или базовом. Становление теоретического естествознания неизбежно должно было пройти стадию критического философского переосмысления.