Загрузка...Он всегда в гуще жизни» — эхо высшая похвала тому, кто работает не покладая рук, совершенствует нашу жизнь.
Нередко это высшая оценка писательского, журналистского труда, но оценка — лишь в самом первом приближении. «Гуща», «толща», «поток» для того, кто переделывает жизнь, состоит из разрешения трудностей и противоречий. Именно в самые механизмы борения нарождающейся тенденции и отживающей, социалистических норм жизни и их антипода, добра и зла, обязан вникать тот, кто работает и борется в самой гуще. Например, журналист. Такова его профессия. А значит это — журналист внедряется в конфликтную ситуацию. В опасную зону.
Конфликты при всем их множестве (административные, организационные, «чисто» производственные, процедурные) всегда имеют одну константу, постоянную черту — нравственную. В какой бы конкретной сфере конфликт ни проходил, если возникает перед человеком вопрос, хорошо я поступаю или не вполне, если имеет для человека смысл «что такое хорошо и что такое плохо», значит, налицо конфликт моральный. Если поступает человек либо в соответствии с тем, что считает правильным, хотя, может быть, кому-то это не правится, либо совершает, как он сам считает, неправильный поступок под давлением житейских соображений (и в результате вступает в спор и противоборство с самим собой), это — внутренний моральный конфликт. Вот с чем, по существу, должен иметь дело журналист, пусть даже пишет он о пудах или тоннах, о выполнении плана или неполадках на производстве. В десятой пятилетке качества становится особенно очевидным: без фактора совести, принципиальности, без рабочей чести невозможно обеспечить рабочую гарантию качества продукции. Интересы государственные для одного человека свои же, личные, а для рядом работающего, бывает,—общий разговор, ему бы вал и премию за этот вал. Вникать в улучшение технологического процесса, заботиться о каждой детали не привык он. Как не возникнуть противоречию между тем, кто за качество — всей совестью, всей душой, и тем, кому качество безразлично. И далеко не всегда автоматически побеждает носитель совести, поборник рабочей чести. У «вала» свои сторонники, и подчас не слабые, подчас умеющие мобилизовать мощнейшие демагогические приемы.
Зона конфликта — опасная зона, журналист может тут и «подорваться». Доставляющий острые, подчас драматические переживания «сторонам-участникам», конфликт не нейтрален и по отношению к журналисту. Обычно появление третьих и тем более «третейских» лиц в зоне конфликтных действий вызывает стремление этих лиц повлиять на тех, кто вторгся «извне». И уж конечно, сам журналист не нейтрален к силам добра и зла. По существу, публицист, взявшийся за анализ нравственного конфликта, обнажает тенденции, породившие противоречие и вылившиеся в конфликт, анализирует причины, по которым конфликт не получает разрешения (или разрешается во вред нашему делу) — и выносит все это на суд общественного мнения. Огромная работа, где верный анализ базируется на мировоззренческой зрелости и огромной практике, где требуется от журналиста сумма различных человеческих качеств и прежде всего точных и верных идейных позиций. Это стойкость (не поддаться давлению); выдержка (стихия конфликта насыщена подчас импульсами, «провоцирующими» на ту или иную реакцию); человечность.
Изучение и оценка прорастающего в гуще жизни — вот второй аспект в оценке деятельности журналиста.
Журналист проделал анализ конфликта, дал правильную картину событий, указал точную расстановку сил. Чем, каким выводом он вправе завершить проделанное исследование? Обычно неким «третейским» по смыслу пассажем, суть его сводится к прописи: мы надеемся, что этого больше не повторится, уверены, что «стороны» конфликта осознают свою неправоту. Не слишком ли куцый вывод, не меньше ли итог, чем сама констатация? Достаточно ли одних упований на благополучный исход? Бывает, впрочем, и иначе: автором драматизируется обстановка и в конце дается полупрозрачный «вывод» о «фатальной» неразрешимости конфликтов. Детективно-психологические эссе с. драматическими и мелодраматическими сюжетами получили широкое хождение в нашей широкой печати в последнее время. Все там черно, мрачно, густо окрашено мелодрамой.,
Каков же в действительности статус выступления в печати по проблемам морального конфликта, каковы права публициста, являющегося здесь экспертом? Эксперт проделал работу — может ли он, имеет ли он право предложить и путь разрешения конфликта?
Но сначала спросим: возможен ли какой-либо научный подход в работе над этой сложной темой — нравственный конфликт? Такой, который бы гарантировал научную добротность рекомендаций. В век науки хорошо бы получить ясность, что такое нравственный конфликт в плане современного научного знания, как расценивается это явление в свете задач нашего строительства и коммунистического воспитания.
Редко в статьях журналистов приходится встречать ссылки на исследования советских этиков. Зато в работах наших этиков — постоянные обращения к газетным и журнальным публикациям как к первичному материалу. Зачастую воспроизводят ученые и ход размышлений журналиста, фактически пользуются проделанной им экспертизой. Обращения ученых к журналистской разработке живых конфликтных ситуаций и есть реальное признание качества этической экспертизы нравственного конфликта журналистом.
Через опыт журналиста многое просматривается и в самой ткани конфликта. Поэтому опыт этот и ценен для науки. Собственный опыт полезно разъяснять журналисту с позиций науки. Такая попытка осмыслить опыт журналиста по анализу конфликтов была предпринята недавно, может быть, в первом приближении.
Журналисты одной большой газеты вынесли на обсуждение коллег-публицистов из других газет именно этот вопрос. Как мы участвуем в освещении нравственных конфликтов? Разговор был о нравственных проблемах, противоречиях и конфликтах.
Почему сегодня столь актуальна проблема нравственных исканий, преодоления противоречий в нравственной сфере, умелое и компетентное разрешение нравственных конфликтов? Об этом рассуждал с трибуны научный работник, часто выступающий в газете по нравственным проблемам. Крепнет тенденция возрастания роли нравственных начал в жизни нашего общества, заметна активизация моральной сферы, усиливается звучание «моральной струны» в духовной структуре личности. Все это — на вооружении газетного работника. Однако тенденция эта предстает не в «голом» виде, но как освоение человеком норм, принципов, ценностей нашего общества. Освоение же происходит вовсе не автоматически, всеми и в одинаковой мере (хотя нравственные требования общество адресует всем своим членам без исключения). Естественно, что человек, воплотивший в сознании и поведении своем нормы социалистической морали, не может быть нейтрален к ее нарушителям, а в пятилетке качества это имеет особенно важное значение. За цифрой недолго и спрятаться от личной ответственности за качество. При внимании же к качеству личное отношение к делу — к процессу труда, к его организации, к взаимоотношениям людей становится первостепенным, а моральные качества — решающими.
Итог борьбы за качество прямо зависит от того, являются ли социалистические отношения к труду нравственной нормой, стали ли они реальным регулятором сознания и поведения человека. Итог зависит также и от умения преодолеть негативные моральные установки, а это значит — столкновение позитивных и негативных нравственных начал. Противоречие (и нередко конфликт как этап развития противоречия в нравственной сфере, как его кульминационный момент) требует разрешения, поскольку в настоящем своем состоянии ситуация пребывать уже не может.
Представители советской этической науки в общем едины, они сходятся во мнении, что сущность нравственного конфликта определяется социальной природой морали, ее функцией духовно-практического преодоления неантагонистических противоречий между личностью и социальными целями. Эта функция морали отмечается многими советскими исследователями.
В большой публикации «Правды» «На переднем крае», посвященной итогам XXV съезда КПСС, — обмен мнениями, в котором принимали участие пять руководителей крупных партийных организаций Москвы, — конфликту, конфликтной ситуации уделено немалое место. «Нельзя отрицать сложности и деликатности возникающих порой ситуаций… Ведь, например, в столкновении руководителя и подчиненного п,о какому-либо вопросу их «весовые категории» бывают отнюдь не равны… Здесь-то и должна сказать свое слово партийная организация. И особая ответственность — на партийном комитете, который просто обязан внимательнейшим образом разобраться в таком деле, отсеять все наносное, склочное, «престижное»…
Разрешение нравственного конфликта может способствовать утверждению более высокого уровня нравствен-пых отношений в коллективе. Мы помним, как в «Сталеварах», например, нравственный максималист одерживает победу (пусть негладко), и это улучшает нравственный климат в коллективе. Способствует решению производственных проблем. А случай, когда контролера ОТК заставляют в конце квартала принимать продукцию «рангом выше» действительного ее качества? Если совести и нравственных сил не хватило устоять перед нажимом или перед соблазном одобрения и получения премиальных, — тут прямой моральный ущерб, прямое ущемление государственных интересов. В публикации «Комсомольской правды» «Только по совести» рассказано о подлинном драматизме нравственного борения комсомолки — контролера ОТК с собой прежде всего (соблазном поддаться уговорам о завышении сортности); с другими, кого считает лишенным совести. Нравственная победа достается нелегко, через мучительную выверку того, «что такое хорошо и что такое плохо».
Противоречие и конфликт возможны не только между должным и тем, что должному противостоит. Есть конфликт между добром и безразличием к добру, между активным утверждением должного и индифферентным отношением к должному. Журналист имеет дело не с абстракциями, а с людьми, мотивами их поведения и реальными интересами. И позиция, воплощающая нравственно-мировоззренческий вакуум, — сегодня под прицелом. Как быть с житейским компромиссом?
Логика житейского компромисса между добром и злом в афористической форме была отмечена еще в древнегреческой философии. «Стоики утверждают, что нет ничего среднего между добродетелью и пороком, в то время как перипатетики заявляют, что между добродетелью и пороком находится преуспеяние…» Это уже примелькавшаяся мишень (она же объект анализа) — преуспеяние бытовое, устроительское, вещеприобретательское. А тяга к моральной нейтральности, а подчас навязывание убогой здравомысленной расчетливости под флагом — «не зарывайся, не старайся быть лучше других»? Это вопреки и наперекор не только четкой моральной, но и мировоззренческой позиции активного вторжения в жизнь. Важно формировать активную моральную позицию, чуткость к правильному нравственному поступку. К импульсу даже, ведь он может заглохнуть, если его не заметить.
Мне, говорит докладчик, как-то довелось отвечать в газете молодому строителю, собравшему изрядную коллекцию газетных материалов о конфликтных ситуациях и задавшему вопрос: «Разве нет выхода из конфликтов и разве нельзя показать пути разрешения, приводящие к оздоровлению климата, обстановки? Может быть, надо не только «пугать», но и показывать, что становилось лучше после разрешения конфликта?»
В действительности коллизии и конфликты, происходящие в жизни, драматичные и даже трагичные, разрешимы и разрешаются. Власть над ситуацией, разрешение конфликта — разве не здесь реальное чувство свободы, чувство хозяина, путь к прозрачным отношениям между людьми, которые Маркс назвал коммунистическими? В действительности общественное мнение, настрой и климат в коллективе, люди, призванные осуществлять руководство коллективом, и общественные организации участвуют в моральном творчестве разрешения конфликта.
О конфликте надо писать с позиций идейной убежденности в разрешающем позитивном действии этого механизма, этого регулятора в сфере морали. Компетентность тут состоит в нахождении возможностей и путей повышения уровня нравственных отношений. Такая компетентность дается сплавом профессионального умения с мировоззренческой зрелостью, убежденностью, четкой нравственной позицией.