Загрузка...Проблема последствий ракетно-ядерной войны для всего человечества занимает умы многих философов, социологов, историков, физиков, биологов и представителей других отраслей науки на всех континентах земного шара.
После взрыва американских атомных бомб над Хиросимой и Нагасаки в августе 1945 года до настоящего времени эта проблема находится в центре внимания мировой общественности, обеспокоенной теми мрачными перспективами, которые уготавливает человечеству применение оружия массового уничтожения в случае возникновения новой мировой войны.
В мировой литературе самых различных профессиональных областей и политических направлений высказываются различные прогнозы и предположения относительно возможных последствий ракетно-ядерной войны. Прогнозы эти строятся с учетом поражающих свойств и качественных особенностей современного оружия массового уничтожения.
Все исследователи данной проблемы, независимо от их классовой принадлежности и политической ориентации, едины в одном: возможные последствия применения ядерного оружия будут носить катастрофический характер для всего человечества и в основе своей не поддаются измерению, поскольку современное оружие массового уничтожения по своей разрушительной силе не имеет прецедента в истории. Разумеется, в рамках этого общего прогноза имеется много вариантов и нюансов, от констатации неминуемой гибели всей цивилизации и даже биосферы до предсказания гибели нескольких десятков миллионов людей, что-де существенным образом не нарушило бы баланса народонаселения Земли.
Выше уже отмечалось, что с прогрессом военной техники неуклонно возрастало число жертв и разрушений в ходе войн. Чем «рациональнее» становилось вооружение, тем «иррациональнее» становились последствия его применения. Это особенно ярко проиллюстрировали первая и вторая мировые войны. Однако ни одна война прошлого, включая и мировые войны, при всех их жертвах и разрушениях, не ставила серьезно под вопрос само существование человеческого общества. Такая проблема возникла с появлением ракетно-ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения в результате научно-технической революции середины XX столетия. Данная проблема, именно в силу своей ужасающей реальности, заслуживает самого серьезного внимания.
Большая группа современных буржуазных идеологов и ученых считает, что новая мировая война с использованием оружия массового уничтожения неминуемо повлечет за собой гибель человеческой цивилизации и даже всего живого вообще. Подобной точки зрения придерживался и покойный Карл Ясперс, который с глубоким пессимизмом констатировал: «До сих пор существовали лишь ирреальные представления о конце света… Но теперь мы стоим перед реальной возможностью такого конца».
Не менее апокалиптически настроен и Рудольф Маттфельд, который в своей книге «Политика под тенью бомбы» рисует человечеству довольно мрачную перспективу. «Что должны были бы мы ожидать в атомной войне?— спрашивает он и отвечает:— Море света, яркого и ослепительного! Страшный толчок, нечеловеческое давление ураганного ветра… Оглушительный гром, вздыбленный ураганом град камней, песка и пыли… Невидимые лучи могут нас испарить или обуглить, раньше, чем мы поймем, что случилось… или смерть придет медленно, после долгих часов мучений, крадучись неделями и месяцами…». Быстрая или медленная смерть для всего живого — такова единственная «перспектива» ракетно-ядерной войны в глазах Маттфельда.
В таком же духе представляет себе последствия атомной войны известный апостол идеи пан-Европы граф Рихард Коуденгове-Калержи. «Мы танцуем на вулкане,— пишет он.— Атомная война может вспыхнуть в любое мгновенье и превратить нашу землю в огненную пустыню, в гигантское кладбище незахороненных трупов». И совсем уже категорически высказывает свое суждение западногерманский политолог Ферверз. «Это оружие, которое человек теперь себе создал,—заявляет он,—сокрушит жизнь как таковую, не только жизнь индивида или группы, но жизнь на Земле вообще».
Перечень такого рода суждений и прогнозов, высказываемых представителями самых различных областей современной идеологии и науки Федеративной Республики Германии, можно было бы продолжить до бесконечности. И если даже, приводя их, сделать определенную скидку на традиционный экстремизм, присущий немецкому буржуазному консервативному мышлению во всем том, что касается будущего вообще, все же воссоздается достаточно ясная панорама финала мировой ракетно-ядерной войны. Следует со всей определенностью сказать, что подобное «видение финала» в современную эпоху не есть только продукт западногерманской буржуазной идеологии.
Многие современные американские буржуазные идеологи и военные специалисты высказывают прогнозы относительно последствий ракетно-ядерной войны, ничем принципиально не отличающиеся от приведенных выше. «Существующего арсенала ядерного оружия вполне достаточно для того, чтобы уничтожить все человечество»,—заявляет Г. Киссинджер.
Нью-йоркский профессор политических наук Джон Герц, анализируя возможные результаты мирового ядерного конфликта, пишет: «По времени все разыграется, предположительно, в первые мгновенья и все, возможно, будет решено уже в первые минуты… Миллионы и миллионы людей со всем их достоянием и всеми символами современной и прошлых культур будут уничтожены. Это будет полностью механизированная, бесчеловечная война… Если же третья мировая война будет всеобщей, то это может привести к абсолютному концу. Она подведет черту под всей человеческой историей».
С такой точкой зрения полностью солидарны многие видные американские социологи и социальные психологи. В частности, Райт Миллс был абсолютно убежден в том, что новая мировая война принесла бы гибель всей цивилизации. Констатировав, что в современную эпоху «война стала тотальной и абсурдной», Миллс заключал: «Мы достигли конца военного пути. Он ведет только к смерти».
В переведенной на русский язык книге американского психолога Т. Шибутани говорится: «Успехи физических наук сделали войну столь разрушительной, что впервые истребление человеческого рода стало вполне возможным». Точку зрения возможности гибели цивилизации в огне ракетно-ядерной войны разделяет и целый ряд марксистских авторов. Известный латиноамериканский марксистский социолог Родольфо Кинтеро в своей книге «Человек и война», рассматривая проблему возможного финала ракетно-ядерной войны, писал: «Существует техническая возможность уничтожения человечества, поскольку средства транспортировки позволяют наносить ядерные удары по любому пункту земли. Этот факт выражает важнейшие качественные изменения в военном деле, в методах и в формах политики».
Подобную точку зрения разделяют многие крупнейшие ученые с мировыми именами: Эйнштейн, Дж. Бернал, Винер, Бор, Сциллард, Гайзенберг и другие. Видные американские ученые, представители медицинской науки, в своем обращении к бывшему президенту США Дж. Картеру и Генеральному секретарю ЦК КПСС, Председателю Президиума Верховного Совета СССР Л. И. Брежневу заявили, что «в результате ядерной войны, пусть даже «ограниченной», погибнет, получит ранения или заболеет такое беспрецедентное число людей, какого никогда не наблюдалось в истории человечества».
Все приведенные суждения относительно последствий мировой ракетно-ядерной войны, как это нетрудно заметить, носят характер констатации, своеобразного постулата. Для их авторов неизбежная гибель цивилизации в результате новой мировой войны есть нечто само собой разумеющееся. Они калькулируют истребительные последствия применения ядерного оружия, исходя из его мощи и поражающих свойств и сопоставляют их с хрупкой конституцией человеческих индивидов, в своей совокупности образующих цивилизацию. И в этом есть несомненная логика.
Правда, в рамках такого аксиоматического подхода высказываются и гораздо более «оптимистические» суждения, ограничивающие последствия боевого применения ядерного оружия гибелью «всего лишь» нескольких десятков или сотен миллионов людей. Оскар Моргенштерн, например, заявляет: «Идея, что применение атомного оружия будет означать катастрофу, которую мир не переживет и которая возгласит начало конца света и заразит атмосферу для будущих поколений — это, конечно, полная бессмыслица. Она, однако, любовно взращивается коммунистической пропагандой».
Столь же «оптимистически» рассуждает и Герман Кан, который, отвечая на вопрос корреспондента западногерманского журнала «Шпигель»: переживет ли мир термоядерную войну?—дал «полную выкладку» последствий такой войны. «В самой худшей войне, теоретическим исследованием которой мы занимались, было бы убито более ста миллионов американцев, сто миллионов русских, от двухсот до трехсот миллионов европейцев и почти все китайцы». Г. Каи, однако, признает, что в результате такой войны «мир станет много более радиоактивным и даже через тысячи лет будут рождаться дефективные дети».
Самой «оптимистической» версией последствий мировой ракетно-ядерной войны является известная китайская версия Мао Цзэдуна, согласно которой ядерное оружие есть не что иное, как «бумажный тигр», и что в результате новой мировой войны на развалинах старой цивилизации будет построена в «тысячу раз более прекрасная» новая цивилизация. Если первоначально такая версия могла еще быть объяснена как психологическая реакция на отсутствие у Китая своего собственного ядерного оружия, то в настоящее время, когда Китай им владеет, ее нельзя объяснить иначе, как безответственной игрой современного китайского руководства национальным существованием самого многочисленного в мире народа.
Конечно, любые аксиоматические констатации различных версий последствий мировой ракетно-ядерной войны имеют определенную ценность в том смысле, что они либо являются результатом предварительного «здравого размышления», хотя бы и чисто умозрительного характера, либо свидетельствуют об определенных мировоззренческих концепциях, которых придерживаются их авторы. Однако такого рода суждения являются, как правило, слишком общими и односторонними. Они не дают возможности моделировать реальную панораму последствий боевого применения оружия массового уничтожения в мировой войне, поскольку в них не учтена вся сложная совокупность социально-политических факторов, в рамках которых порождается, движется и развивается мировой военный конфликт и абстрагирование от которых обесценивает любые прогнозы. Нетрудно также заметить, что многие предсказания неизбежности гибели цивилизации в результате мировой термоядерной войны, высказываемые буржуазными философами (Ясперс), продиктованы явно или неявно выраженными эсхаталогическими установками этих философов, усматривающих в ракетно-ядерном оружии материальную основу для апокалиптического финала рода человеческого.
Между тем проблема сама по себе является слишком сложной, чтобы ее можно было исчерпать рядом констатации общего характера, хотя бы они и принадлежали признанным авторитетам. Необходимой предпосылкой серьезного прогнозирования возможных последствий мировой ракетно-ядерной войны является четкое определение главных объектов массированного воздействия оружия массового уничтожения, имеющих первостепенное значение для дальнейшего существования и развития человеческого общества. В качестве таковых следует выделить в первую очередь:
- сферу материальной культуры, производительные силы общества: люди, заводы, фабрики, транспорт, коммуникации, коммунальное хозяйство;
- социальную структуру любого общества, которая подвергнется беспрецедентному в истории испытанию па прочность;
- сферу духовной культуры общества, как действующую, так и объективированную в различных памятниках науки, истории, литературы, архитектуры;
- человека как биологический объект, как вид.
В тотальной ядерной войне материальная основа человеческого общества — производительные силы обеих воюющих сторон испытают на себе беспрецедентное в истории разрушительное воздействие ракетно-ядерного оружия. Практически это выразится в десятках или сотнях миллионов убитых производитетелей, т. е. людей, создающих материальные ценности в процессе общественного производства, в разрушении основных очагов и центров производства материальных благ, составляющих индустриальную основу современной цивилизации в целом.
Поскольку основной сферой ядерного воздействия являются крупнейшие населенные и промышленные центры Европы, Америки и Азии, в которых концентрируется основной индустриальный и энергетический потенциал современного человечества — это будет означать, что вся его материальная культура будет отброшена на много десятилетий, а, может быть, и столетий назад. Чтобы продолжить свое существование и дальнейшее воспроизводство и развитие, человеческое общество и после ядерной войны с объективной необходимостью будет производить средства своего существования, однако освоение «лунного ландшафта ядерной пустыни» будет делом чрезвычайно сложным и мало поддающимся предвидению его основных особенностей.
Весьма условной и ограниченной моделью того, в какое состояние будут повергнуты основные очаги материального производства, могут служить японские города Хиросима и Нагасаки. Но это весьма и весьма приблизительная и во много раз уменьшенная модель реальных последствий воздействия современного оружия на сферу материального производства любого общества в глобальной и тотальной ядерной войне. В этом отношении заслуживают внимания соображения, высказываемые Г. Киссинджером относительно того, что произойдет с такой ячейкой материальной культуры, как современный город — с развитой системой промышленного и коммунального хозяйства — в результате воздействия на него ядерного оружия; Он пишет: «Что произойдет с городом в случае термоядерного нападения, представить себе почти невозможно. Высокая степень разделения труда, которая в обычные времена является необходимым условием высокой производительности труда, может оказаться причиной гибели городского организма, если, конечно, аппарат, координирующий его жизнеотправления, выйдет из строя. Высокоразвитая система городского хозяйства может стать тяжелейшей обузой для населения, когда прекратится подача энергии. Нельзя представить себе современный город без электричества, без водопровода, без средств связи; такой город будет похож на железобетонные «джунгли», в которых природа не оставила даже простейших средств существования. Страна, зависящая от двигателей внутреннего сгорания в такой степени, в какой зависят Соединенные Штаты, может быть парализована и другим путем — разрушением ее нефтеперегонных заводов и бензо- и нефтехранилищ, большинство из которых расположено в больших городах или вблизи них».
Описательная сторона этой проблемы более или менее ясна. Однако соображения Киссинджера заслуживают внимания сточки зрения его стремления наглядно представить себе реакцию устойчивых связей материальной структуры, в рамках которой функционируют крупнейшие очаги современной индустриальной культуры, на воздействие ядерной бомбардировки. Эти соображения заслуживают внимания еще и потому, что несмотря на различие социальной организации капиталистического и социалистического общества, особенности индустриального прогресса на базе научно-технической революции XX столетня в значительной мере нивелируют различия в архитектонике и дислокации промышленного и коммунального хозяйства крупных населенных центров капиталистических и социалистических стран. А это означает, что панорама разрушительного воздействия ядерного оружия на какой-либо крупный населенный центр одной системы, в основных чертах может служить моделью для аналогичного случая в условиях другой системы.
Принципиально говоря, ни производительные силы капиталистического общества, ни производительные силы социалистического общества, как таковые, не будут поставлены в привилегированное положение перед перспективой воздействия на них оружия массового уничтожения. В условиях ракетно-ядерной войны производительные силы любого общества окажутся наиболее уязвимыми именно в их главном реквизите — в людях, участвующих в общественном производстве. Парадоксальным и печальным, но, к сожалению, неизбежным является тот факт, что уничтожающее действие современного оружия массового уничтожения имеет нивелирующее влияние на социальные различия в том смысле, что при вынужденном ответном ударе по любым военно-индустриальным объектам капиталистической страны—агрессора в пропорциональном отношении число жертв среди трудящихся будет неизмеримо больше, чем среди капиталистов. В этом также проявляется одна из специфических особенностей ракетно-ядерной войны. В этой связи уже цитированный выше Р. Кинтеро вполне резонно констатирует: «В самом деле, ядерная бомба разрушает позитивное и негативное, людей труда и эксплуататоров, честных и мошенников и, к сожалению, на каждый миллион социально полезных людей будет убит один мерзавец».
Когда те или иные прогнозисты результатов мировой термоядерной войны предсказывают неизбежность полного разрушения материальной основы существования человеческого общества — его производительных сил — и гибель всей цивилизации, они исходят из предпосылки, что в случае такой войны обязательно будет израсходован весь или почти весь арсенал накопленного оружия массового уничтожения. Однако и сама предпосылка, и вывод из нее носят произвольный и абстрактный характер. В основе такого рода прогнозов лежат арифметические и формально-логические соображения, абстрагированные от всего сложного комплекса реальных социально-политических отношений, в рамках которых зарождается и реализуется военный конфликт. А это значит, что факт полного израсходования ядерного арсенала в ходе войны является далеко не бесспорным или, лучше сказать, весьма мало вероятным.
Представляется, что в границах самой общей постановки вопроса нельзя исключить такой возможности, что на определенной стадии ядерного конфликта, может быть, даже в начальной, в дело вмешиваются такие социально-политические факторы, которые могут взорвать изнутри главный очаг и источник мировой термоядерной войны — империализм, и бессмысленный обмен ядерными ударами прекратится до того, как разрушение производительных сил приобретет необратимый характер.