Загрузка...Особое место в ряду идейных течений, пытающихся оправдать и обосновать войну как необходимое орудие национальной политики государств и в этом смысле «теоретически» подкрепить положение о ее неизбежности, занимает западногерманский реваншизм. Данный феномен представляет специфическое явление человеческой истории, обусловленное спецификой развития прусского милитаристского государства и его исторических преемников в лице германского фашизма и различных группировок и течений современного неонацизма. Одна из этих специфических особенностей состоит в том, что реакционные правящие круги милитаристской Пруссии и империалистической Германии постоянно рассматривали войну как разновидность национального ремесла, пользуясь ею как главным орудием достижения своих политических целей.
Другая особенность состоит в том, что в исторической ретроспективе политические цели прусских милитаристов и германских империалистов, связанные с территориальными захватами и грабежом национальных богатств других народов, как правило, оказывались несоразмерными с материальными возможностями довести осуществление этих целей до конца.
Многократно обстоятельства складывались таким образом, что после серии первоначальных успехов в войне прусские милитаристы и германские империалисты терпели тяжкие поражения от народов, которые они рассматривали как простой объект грабежа и насилия.
Поучительным примером в этом отношении может служить история «тевтонского ордена», грабительское шествие которого на Восток но меньшей мере дважды завершалось его сокрушительным поражением в битвах на льду Чудского озера в 1242 г. и при Грюнвальде в 1410 г. Весьма поучительной в этом отношении является история королевской Пруссии. Признанный кумир всей немецкой военщины, прусский король Фридрих II в период Семилетней войны 1756—1763 гг. после серии феерических побед над армиями своих противников, был в итоге разбит русскими войсками в битве при Кунерсдорфе и русские войска заняли столицу Пруссии Берлин.
Однако частые и сокрушительные поражения прусской военщины отнюдь не способствовали выработке у нее трезвого мышления в подходе к разрешению различных национальных проблем, и метод насилия, метод войны постоянно рассматривался ею как основной метод внешней политики.
Ни в каком другом государстве мира армия не занимала столь безраздельно господствующего и привилегированного положения, как в юнкерской прусской монархии.
Каждое новое поражение в очередной грабительской войне толкало прусских милитаристов на подготовку реванша. Конечно, было бы огульным и по существу неверным утверждение, будто все войны, которые когда-либо велись Пруссией, были реакционными и захватническими. Хорошо, например, известно, что Пруссия в союзе с другими европейскими странами внесла свой значительный вклад в борьбу за свержение наполеоновского владычества. Это была со стороны Пруссии справедливая, национально-освободительная война, в которой немецкий народ проявил замечательные качества борца за свободу и независимость, несмотря на крепостнический гнет прусского монархического государства, правители которого нередко пресмыкались перед чужеземным победителем.
В истории Пруссии всегда следует четко разграничивать две совершенно противоположные тенденции: одну — захватническую, грабительскую, исходившую от прусского юнкерства и прусского монарха, и другую — прогрессивную, освободительную, исходившую от передовых демократических слоев немецкого общества.
Сложное переплетение и взаимная борьба обеих этих тенденций наложили характерный отпечаток на всю историю Пруссии — Германии. Нередко первая тенденция выступала как преобладающая и доминирующая, что находило выражение в торжестве воинствующих сил прусской реакции, которой удавалось парализовать деятельность внутренних прогрессивных сил страны и вести немецкий народ по опасному пути военных авантюр.
Уже в войнах периода национального воссоединения Германии: в войне с Данией 1864 г., в войне с Австрией 1866 г., в войне с Францией 1870 г.,— несмотря на прогрессивный в целом характер задач, решавшихся Пруссией в этот период, резко проявилась шовинистическая, пангерманская, агрессивная и антинародная тенденция со стороны реакционных сил, возглавляющих вследствие соответствующих исторических предпосылок воссоединение Германии в единое государство. Эта тенденция особенно резко проявилась в период Парижской Коммуны, когда реакционное прусское правительство Бисмарка помогало французской буржуазии подавить восстание парижских рабочих. Эта же тенденция нашла яркое выражение в условиях мирного договора, который был навязан Пруссией побежденной Франции и согласно которому Пруссия насильственно присоединила к себе французские области Эльзас и Лотарингию и обложила Францию высокой контрибуцией.
Быстрые и относительно легкие победы Пруссии над Данией, Австрией, Францией рассматривались прусской реакцией как своего рода реванш за неудачи многих войн в предыдущие эпохи. Одновременно именно в этот период в Пруссии — Германии начал создаваться миф о непобедимости «немецкого воинства», и в стране взяла перевес военная партия, прочно связавшая судьбу Германии с политикой военных авантюр.
В. И. Ленин отмечает, что эта партия известна в истории Германии с 1866 г., «когда крайняя военная партия Германии одержала победу над Австрией, превратила эту победу в полнейший разгром».
Объединение Германии в единое государство, завершившееся к 1870 году, совпало с кульминационным периодом развития домонополистического капитализма. Последующий период явился периодом перерастания капитализма домонополистического в капитализм монополистический, в империализм. Это исторически закономерное превращение повлекло за собой резкое усиление агрессивных, экспансионистских и шовинистических тенденций немецкой буржуазии. Молодой, сильный, хищнический германский империализм уже в конце прошлого столетия начал активную подготовку к первой мировой империалистической войне за передел уже поделенного мира. В представлении германских империалистов эта война должна была явиться своеобразным реваншем за исторически обусловленное опоздание германского империализма к дележу колоний и сфер влияния, завоеванием себе «места под солнцем».
Один из представителей правящей империалистической верхушки Германии и будущий рейхсканцлер фон Бюлов сделал в 1897 г. заявление, весьма характерное для идеологии одержимого идеей реванша германского империализма: «Времена, когда немец предоставлял одному своему соседу землю, другому — море, а за собой оставлял небо, где восседает на троне чистая доктрина,— эти времена прошли… Мы также требуем своего места под солнцем».
В ходе первой мировой войны германский империализм со всей наглядностью показал всему миру свое звериное лицо. Варварская жестокость, коварство и вероломство, крайний, необузданный авантюризм — это свойства, унаследованные германским империализмом от прусского юнкерства и прусской военщины, в полной мере проявились в ходе этой войны. В. И. Ленин отмечал, что авантюризм и безрассудство в сочетании с хищнической жаждой добычи явились одной из причин поражения Германии в первой мировой войне. В своей безудержной погоне за военной добычей германские империалисты явно зарвались и зашли гораздо дальше своих возможностей. Это особенно проявилось в их отношении к молодой Советской России.
«Мы видим,— говорил В. И. Ленин,— что, если бы во время брестских переговоров Германия оказалась бы сколько-нибудь владеющей собой, сколько-нибудь хладнокровной, способной воздерживаться от авантюр, она могла бы удержать свое господство, могла бы завоевать себе, несомненно, выгодное положение на Западе. Она этого не сделала потому, что такую машину, как война миллионов и десятков миллионов, война, которой разожжены до последней степени шовинистические страсти, война, которая связана с капиталистическими интересами, измеряемыми сотнями миллиардов рублей,— такую машину, раз ее разогнали, никаким тормозом остановить нельзя. Эта машина пошла дальше, чем сами германские империалисты хотели, и их раздавила. Они увязли, они оказались в положении человека, который обожрался, идя тем самым к своей гибели».
Однако поражение Германии в первой мировой империалистической войне не привело к благоразумию германских империалистов. Наоборот, сразу же после окончания войны германский империализм начал помышлять о реванше и развернул активную подготовку к нему. Эта подготовка резко усилилась после прихода к власти Гитлера и его фашистской партии. Гитлеру удалось одурманить немецкий народ ядом идеологии шовинизма, расизма и антикоммунизма и повести его по гибельному пути развязывания второй мировой войны, в которой германский империализм надеялся взять реванш за поражение в первой мировой войне. Политика невмешательства и попустительства, политика прямого поощрения агрессивных действий гитлеровской Германии, которую проводили правящие круги Соединенных Штатов Америки, Англии и Франции, позволила Гитлеру на первых этапах второй мировой войны добиться огромных стратегических успехов, захватить большую территорию, поработить многие миллионы людей и поставить на край катастрофы существование всей мировой цивилизации.
Однако германским империалистам, несмотря на все их громкие победы, и на этот раз не удалось осуществить своих целей завоевания мирового господства. Идея гигантского реванша за поражение в первой мировой войне с треском провалилась. Народы мира во главе с Советским Союзом разгромили германский фашизм. За всю свою историю Германия не испытывала такого сокрушительного разгрома, как во второй мировой войне. Немецкий народ очень дорого заплатил за преступные военные авантюры своего фашистского руководства. Но германские империалисты остались верными себе и на этот раз. После сравнительно непродолжительного шокового состояния, вызванного сокрушительным разгромом всей чудовищной гитлеровской военной машины, германский империализм вновь начал готовиться к реваншу. С помощью американских монополий германским империалистам удалось в короткие сроки восстановить военио-промышленный потенциал страны и создать новую армию — бундесвер, воспитываемую в духе реваншизма и антикоммунизма.
В настоящее время бундесвер является самой сильной армией Западной Европы и представляет собой ядро сухопутных сил Североатлантического блока, а идея реванша вновь возродилась в реакционных кругах ФРГ. В частности, ее реальными носителями являются большая часть блока ХДС/ХСС, а также такие неонацистские организации, как НДП, «Немецкий народный союз», «Акция новых правых», многочисленные право-экстремистские объединения, землячества и союзы. Как и во времена Гитлера, главной особенностью идеологии реваншизма является ее неразрывная связь с антикоммунизмом. Реваншизм и антикоммунизм были возведены послевоенными правительствами Аденауэра — Эрхарда — Кизингера в ранг официальной идеологии Федеративной Республики Германии, и нынешнему коалиционному правительству социал-демократов и свободных демократов приходится всерьез считаться с наличием реваншистской традиции в сознании определенных слоев населения ФРГ.