Загрузка...3
Преследования верующих и особенно христиан со стороны коммунистов имеют как бы четыре периода, причем за периодом яростных жестоких нападок следовал период относительного послабления. Однако полностью нападки эти никогда не прекращались и никогда не прекратятся, потому что они являются неотъемлемым компонентом большевистско-марксистской системы мышления, воли и политики. И, когда до нас доходят слухи, что преследования прекратились, мы знаем, от кого они исходят: это или обманутый чужеземец или просто агент третьего интернационала.
Как только коммунистической экономике грозит новый обвал или коммунистическое правительство страшится военных действий извне, волна гонений на верующих начинает спадать; оно пытается симулировать кое-какой гражданский мир, особенно в глазах стран зарубежья, которые при случае могут дать взаймы, выделить кредиты и пр. Но так называемые «достижения» в области безбожия и давление на церковь продолжают иметь место всегда. Порою создается впечатление, что коммунистическим ищейкам самим становится невмоготу их собственная одержимость и что уже можно говорить о таком буйстве сатанизма, что даже «твердокаменное», «переламывающее кости» нутро коммуниста кажется притомленным. Но в сущности своей эти люди остаются верными до конца своему духу, своим планам и замыслам. Потому что прекрасно понимают, что, оставив в покое верующих и церковь, они тут же снимут печать с единого источника духа. Тогда разольется по всей стране и в народе поток духовного воскрешения и обновления, который, рано ли, поздно ли, но сметет всю систему в бездну вечного проклятия…
Вот почему преследование веры — это не мимолетный, судорожный эксцесс, а первостепенная, необходимая компонента в системе большевистских установок и притязаний на завоевание мира. Время этого систематического преследования можно разбить примерно на четыре периода. Первый период: 1918—1922. Штурм и натиск. Второй период: 1922—1928. Некоторое послабление и постепенная подготовка к дальнейшему. Третий период: 1929—1933. Новый нажим в связи с насильственной коллективизацией. Четвертый период: 1933—1936. Снова усталость и послабление.
Окинем взглядом эти периоды.
1. Первый период (1918—1922) являет собой картину организованного, но пока еще не до конца подготовленного наступления. В это время коммунистическому правительству целых три года пришлось иметь дело с гражданской войной. По сравнению с так называемой
Белой армией церковь как «классовый враг» казалась ему тогда меньшим злом. Поэтому борьба с церковью в провинции нередко предоставлялась на полное усмотрение коммунистических партячеек, коммунистических отрядов и отделов чека (Чека, затем ГПУ, а теперь особый отдел комиссариата внутренних дел — все это атрибуты политической полиции коммунистического государства.), оснащенных подстрекательскими лозунгами и секретными директивами. От политики, от помощи Белой армии епископам и священникам во избежание травли пришлось устраниться. Однако верными долгу своему они не могли не оставаться: они наставляли, судили, осуждали, в открытую говорили правду, исповедали свою веру. Коммунисты-фанатики и отчасти совращенные ими люди смотрели на все это как на контрреволюцию. Политкомиссары или сами хватали мужественных пастырей, или отдавали их на расправу воспаленных коммунистов. Кровь мучеников потоками лилась по стране. Священников и епископов подвергали медленной смерти, расстреливали, закалывали, топили в реках, замуровывали в стенах. За эти первые пять лет таким способом умертвили 52 епископа, архиепископа и митрополита и свыше 1200 духовных лиц младшего чина. Арестованные чекистами или уже сидящие в застенках могли «легко» спасти свою жизнь: стоило только предать церковных иерархов на допросе или одобрить программу коммунистов. Мужественно, спокойно, с величайшим достоинством шли эти люди на смерть.
Последние два года (1921—1922) церковь преодолевала еще более тяжкие преследования.
Нещадная конфискация хлеба у крестьян и два неурожая подрад вызвали небывалый голод в стране. Это послужило для коммунистов поводом к повсеместной конфискации церковной утвари и церковных ценностей. Все понимали, что дело не в голоде, а в фондах коммунистической мировой пропаганды. Церковь и тут попыталась оказать сопротивление, но любое промедление или непоставка требуемого наказывались застенками и смертью.
А параллельно с этим коммунисты принялись за изощренную работу по разложению церковной органи зации. Два-три утративших совесть или подкупленных священника под руководством мнимо «рукоположенных» агентов чека «основали» «новую церковь»5, выступали против Патриарха Тихона, доносили на него и, наконец, объявили его отстраненным от должности, возложили на себя высокий сан, основали синод и раскололи церковь. Патриарха власти предали суду, 9 месяцев держали под стражей и до самой смерти методично измывались над ним и истязали. Когда в июне 1923 года его освободили, к нему снова примкнуло почти все обманутое духовенство (по крайней мере после торжественного снятия с него епитимьи). Его местоблюститель митрополит Петр6 был почти сразу же после вступления в должность изгнан и до сих пор в изгнании. Путем Тихона вдут все мужественные митрополиты, епископы и священники…