Загрузка...
Перманентное взаимодействие многочисленных субкультур внутри культурно-исторического типа, а также взаимодействие различных типов приводят к изменениям во всех составляющих культур, в том числе и в сфере ценностей. Причем в культурах, наряду с сохранением традиции, идет постоянная наработка нового. При этом если нормы, символы и ценности, созданные и принятые в рамках материнской культуры, задают основной принцип упорядочения всего культурно-исторического типа, то нормы, символы и ценности, созданные и принятые в рамках дочерней культуры, то есть субкультуры, задают основной принцип упорядочения конкретного субкультурного сообщества. Дальнейшая судьба субкультурных норм, символов и ценностей будет зависеть от ряда факторов, среди которых их своевременность/несвоевременность, соответствие/несоответствие потребностям, готовность/неготовность людей к их восприятию. С учетом этих и других факторов представляется возможным выделить три сценария, по которым развиваются события: ценности могут (1) оказаться невостребованными даже в рамках данной субкультуры, (2) быть востребованными лишь в рамках данной субкультуры, и (3) перейти из области частных, субкультурных, дочерних в область всеобщих для данного культурно-исторического типа, материнских, базовых.
Кроме того, результаты взаимодействия культур могут быть и положительными, и отрицательными: они могут привести как к прибавлению, усложнению, так и к обеднению (эрозии) ценностного содержания одной из культур. Поскольку здесь имеет место взаимный процесс, то возможно говорить о том, что все три варианта относятся к обеим культурам — и к материнской в целом, и к дочерней, как ее составляющей.
Живой процесс постоянного взаимодействия материнской и дочерней культур проявляется в постепенном переходе элементов одной культуры, в число которых входят и ценности, в другую. Так как элементы молодежной субкультуры со временем интегрируются в «материнское тело» культурно-исторического типа, то следствием этого является постепенное размывание традиции этого типа. Однако параллельно с указанным процессом идет и процесс привнесения элементов материнской, базовой культуры в дочернюю, в нашем случае молодежную субкультуру. И, несмотря на то что последняя выходит из базовой, отталкивается от нее, она, будучи субкультурой, все равно опирается на материнскую культуру. При этом даже если элементы базовой культуры, ее ценности и отрицаются в рамках молодежной субкультуры, они все равно привносятся в нее, не только потому, что отрицать можно лишь то, что имеется, но и потому, что молодежная субкультура существует в рамках и в значительной степени за счет базовой культуры общества.
Одним из результатов взаимодействия дочерней молодежной субкультуры с материнской базовой культурой общества является усложнение ценностного строя культур, культуры переходят на иную ступень развития.
Другим результатом взаимодействия материнской и дочерней культур является эрозия. Как правило, эрозии подвержена субкультура, поскольку она является зависимой от базовой культуры. В случае если молодежная субкультура испытывает массированное воздействие базовой культуры, к тому же сама еще и недостаточно устойчива, развита, и не способна адекватно сопротивляться внешнему давлению, то она подвергается эрозии, способной привести к распылению и гибели последней, а вследствие этого и тех ценностей, которые разделяются ее носителями.
Помимо результатов взаимодействия дочерней, молодежной субкультуры и материнской, базовой культуры, проявляющихся в динамике обеих культур, их ценностного строя, внимание привлекает схема взаимодействий этих двух культур. Один из вариантов такого взаимодействия описан Т.Б. Щепанской. Суть концепции Т.Б. Щепанской в следующем. Поскольку молодежная субкультура является одной из так называемых выпавших культур, а ее ценности резко отличаются, противостоят ценностям базовой культуры общества, то Т.Б. Щепанская вводит для ее обозначения термин «экстернальная» (от лат. «extemus» — чужая), так как молодежную субкультуру можно расценить как чужую по отношению к материнской, базовой культуре общества. В зависимости от состояния общества взаимоотношения между основной, базовой культурой и экстернальной, в данном случае молодежной субкультурой, могут быть различными. При этом система базовая — экстернальная культура в соответствии с ролью молодежной субкультуры может переживать следующие состояния, определяемые Т.Б. Щепанской как: (1) изолят, (2) источник и (3) инверсия.
Когда общество стабильно, все выпавшие из него люди изолируются; они оказываются в состоянии перехода и отправляются в «священный лес», при этом задержавшиеся в неопределенности изгоняются, изолируются (в психиатрических лечебницах, исправительных учреждениях), а, возможно, и просто отторгаются общественным мнением и оказываются отделены невидимым, но непреодолимым барьером презрения.
Это состояние Т.Б. Щепанская называет «изолят». Для него характерно то, что экс-тернальная молодежная субкультура является предельно закрытой: что бы ни происходило в ее рамках, все там и остается, и в базовую культуру практически ничего не проникает. Это относится и к ценностям, которые актуальны лишь для конкретной субкультуры. Именно на этапе изолята молодежные субкультуры попадают в разряд отклоняющегося от общепринятых норм поведения и в основном изучаются в рамках криминологии и психиатрии — дисциплин, занимающихся отклонениями от предполагаемой «нормы» и направленных на поиск путей «нормализации» или изоляции изучаемых явлений.
Состояние «источник» приходится на период социальных сдвигов. Тогда, согласно Т.Б. Щепанской, начинают появляться концепции, рассматривающие молодежные субкультуры в качестве источника новых ценностей, моделей будущего развития, возможно, преодоления кризиса (экологического, идеологического и др.). Например, конференция по проблемам молодежи, состоявшаяся в Филадельфии в 1982 г., называлась «Абсолютные ценности и творение нового мира». А несколько позже М.И. Новинская в дискуссии на тему: «Молодежь в современном мире: проблемы и суждения» говорила не о девиантном поведении молодых людей, а о «культуротворческой роли молодежи, которую та приобретает в периоды общественных перемен уже не в качестве возрастной группы, а в качестве нового поколения. В такие времена нормы и ценности предшествующих поколений приходят в острое противоречие с изменением общественной реальности, но продолжают сохранять господствующее положение. Именно это провоцирует упреки «детей» в лживости и лицемерии «отцов», что дает повод осознавать эту ситуацию в понятиях «конфликта поколений»». Данную модель отношений, когда материнская, основная, господствующая культура обращается к дочерней, экстернальной молодежной субкультуре в поисках новых ценностей, Т.Б. Щепанская определила как «источник».
На этом этапе, по Т.Б. Щепанской, экстернальные ценности проникают и перестраивают синхронную систему связей, обеспечивая реакцию общества на изменения среды. Новая информация закрепляется в мифе — самоописании общества, получая возможность передаваться во времени. То, что было нормами, ценностями и символами экстернальной, «исключенной» культуры становится основой нового принципа упорядочения общества, а прежний основной миф уходит в подполье. Это — момент инверсии. На этом этапе новые модели, идеи, ценности проникают в систему вертикальных, временных связей — в традицию.
Третья фаза, инверсия, по Т.Б. Щепанской, наступает, когда основная (базовая) и экстернальная культуры меняются местами.
Таковы основные положения концепции Т.Б. Щепанской. Однако возникают вопросы: действительно ли меняются местами базовая и экстернальная, в данном случае — молодежная — культуры. И имеет ли место инверсия? Или здесь наблюдается лишь вхождение некоторых элементов молодежной субкультуры в базовую культуру общества, что отражается как на динамике обеих культур в целом, так и на динамике их ценностей?
Чтобы ответить на эти вопросы, я обращусь к молодежной субкультуре 60-х гг. XX в. и к ее последующему влиянию на динамику ценностей базовой культуры. Выбор этого времени обусловлен тем, что история молодежной субкультуры насчитывает чуть более полувека, а чтобы проследить динамику взаимодействия ценностей молодежной субкультуры и базовой культуры, необходимо рассматривать длительный временной период. Кроме того, именно в 60-х гг. XX столетия молодежная субкультура впервые открыто и громко заявила о себе и поставила вопрос о пересмотре общественных ценностей. При этом замечу, что мне представляется схема Т.Б Щепанской неверной, поскольку, несмотря на то что некоторые идеи, ценности, образы, метафоры молодежной субкультуры 60-х гг. и вошли в современную жизнь, они не сменили ранее существовавшие, а, вступив с ними во взаимодействие, видоизменились сами. А потому никакой инверсии, на мой взгляд, не произошло. Более того, поскольку в структуре культуры экстернальной является не только молодежная субкультура, которая в свою очередь не представляет собой единого целого с одной, единственной системой ценностей, то, если принять схему Т.Б. Щепанской, остается загадкой, с какой из экстернальных субкультур должна произойти инверсия.
Кроме того, вовсе не обязательно, что ценности молодежной субкультуры вообще будут приняты базовой культурой общества. Так, к примеру, в США в начале 70-х гг. появилась работа «После поражения: Что нужно этой стране, так это хорошая контрконтркультура». В ней автор пытался «откреститься» от казавшегося ему возможного варианта включения контркультурных ценностей 60-х гг. в традиционную ценностную иерархию базовой культуры США. Но он явно поторопился, поскольку сменившие «революционеров» 60-х гг. молодые люди — сначала яппи, а затем неояппи — на деле отказались от основного набора ценностей своих предшественников — хиппи и по сути превратились в «антихиппи» во всем: от подчеркнуто изысканной одежды до манер, образа жизни, развлечений, жизненных устремлений и, в конце концов, ценностей.
На деле же идеи, ценности, образы, метафоры 60-х ушли вглубь общества и растворились в нем, чтобы исподволь изменить последующую реальность.
Современная культура представляет не инверсию базовой культуры и молодежной субкультуры 60-х гг., а некую цельность, включившую и элементы (в том числе и ценности) молодежных субкультур 60-х, 70-х и т.д. годов, и элементы криминальной, богемной и других субкультур. Только в сегодняшней «материнской», базовой культуре из десятков ингредиентов возникла новая цельность, которую в первоэлементы тех субкультур уже не обратить. Так и молодежная субкультура 60-х гг. почти незаметно и часто анонимно растворилась в настоящем времени, придав эпохе свой аромат, но утратив свое лицо и имя. Однако более соответствующие определенному времени ценности, будь то наработанные молодежной или иной субкультурой, занимают свое достойное место в базовой культуре лишь тогда, когда бывшие субкультурные молодые люди приходят в стране к власти. Это вовсе не означает, что они совершают революцию или становятся президентами или министрами. Им достаточно занимать руководящие посты любого уровня, чтобы на местах проводить в жизнь те ценности, носителями которых они являются.
Вместе с тем, как справедливо отмечает В. Кемеров, «схемы поведения, прежде чем стать для человека естественными нормами, должны пройти длительную проработку в общении и деятельности людей». Схемы поведения, нормы общения, ценности должны вызреть, а, следовательно, навязанными извне быть не могут. Новые структуры, в число которых для базовой культуры входит и молодежная субкультура, даже спустя годы начинают работать лишь тогда, когда у людей перед глазами возникает соответствующая картина бытия, а в их деятельности начинает функционировать соответствующая обобщенная схема жизненного процесса, или онтология.
Такова модернистская модель динамики ценностей культуры на примере взаимодействия «материнской», «базовой» культуры общества и «дочерней» молодежной субкультуры. С моей точки зрения, она в основном адекватно отражает современные социокультурные процессы.
В постмодернистской структуре ядро, по моей версии, «замещает» фундамент. Для него характерно наличие одной или нескольких основополагающих ценностей, которые обязательно признаются во всех субкультурах конкретного культурно-исторического типа. Однако кроме данной (данных) основополагающей ценности каждая из субкультур обладает собственным набором ценностей, который так или иначе можно соотнести с наборами ценностей других субкультур.
Ценности различных субкультур, во-первых, отвечают потребностям людей, входящих в данную субкультуру, и, во-вторых, являются ответом субкультуры на условия внешнего для нее мира, в который она встроена. Поскольку со временем потребности людей меняются, то и набор ценностей не остается постоянным. Это означает, что в рамках субкультур отмечается более или менее быстрая динамика ценностей. Продемонстрировать ее можно на примере ленинградской, а затем санкт-петербургской молодежной субкультуры «Система», просуществовавшей длительное время и претерпевшей немалые изменения, в том числе и в ценностном плане.
«Система» представляла собой социальное образование, в недрах которого постоянно шли перегруппирования: исчезали одни объединения и формировались новые. Это была молодежная субкультурная среда общения, в которой каждые два-четыре года фактически происходила смена «поколений», поскольку одни молодые люди вырастали и покидали субкультуру, а другие к ней присоединялись. Кроме того, в «Систему» время от времени вливались другие молодежные субкультуры. Это обеспечивало быструю динамику ценностей. Так изначально «Система» была создана хиппи и, естественно, все, входившие в данное образование, разделяли ценности хиппи. Но затем к «Системе» присоединились панки, потом металлисты, другие молодежные субкультуры. Каждая «волна» прихода новичков привносила свою систему ценностей. В результате вначале все новички враждовали с «Системой», но затем вырабатывался новый единый ценностный строй. Таким образом «Система» впитывала привнесенные в нее ценности новых волн и приобретала новую систему ценностей. Далее следовала очередная волна ценностной перестройки и т.д.
Приоритетные ценности большинства субкультур переходят в фундамент, где надстраиваются на основную (основные) ценности. Однако подобные ценности оказываются «временными» для фундамента, поскольку являются лишь элементами. При этом, как я уже отмечала, они равнозначимы и равноправны. Они, как цветные стеклышки в калейдоскопе, складываются с каждым новым его поворотом в иную комбинацию, картинку.
Временные ценности фундамента могут перейти и сами превратиться в фундамент лишь при условии, что будут длительное время оставаться его элементом.
Здесь была рассмотрена традиционная модернистская модель динамики ценностей культуры и предпринята попытка выявления постмодернистской модели. Я думаю, что дальнейшее осмысление процессов в современном, стремительно развивающемся, мире внесет коррективы в предложенную модель, благодаря чему появится возможность максимально точно отобразить механизмы действительных социокультурных процессов нашего времени.