Загрузка...Д.В. БУГАЙ
В трактатах Плотина, включенных Порфирием в первую «девятку» своего издания сочинений учителя, разбирается большое количество этических — и не только -проблем. Однако трактаты первой «эннеады» — несмотря на разное время написания -представляют не собранье пестрых глав, в них есть смысловые центры, вокруг которых формируется остальная проблематика. Это, прежде всего, темы человека и его свободы, пути восхождения и предел человеческого бытия, его счастие. Проиллюстрировать, т.е. осветить и прояснить их, было нашей задачей в предлагаемой читателю статье.
I. Проблема человека
Э.Р. Доддс однажды сказал, что «исследование самого себя — это сердце учения Плотина». В качестве важнейших открытий Плотина в области учения о душе, Доддс отмечает: введение в философию понятия «Я», различение между «Я» и душой, предвосхищение Лейбница и Фрейда в учении о бессознательном, анализ самосознания. В работах Джона Риста, Генри Блументаля, Шэнона О’Дэйли и многих других почин Доддса был продолжен, и важность «исследования себя» для философии Плотина стала общим местом. Я остановлюсь на некоторых моментах, касающихся анализа у Плотина понятия «человек».
Плотиновское учение о человеке основывается на различии между душой , живым существомкак неким целымиз души и тела и «нами». Эти три понятия тесно соотносятся, однако между ними нет тождества. Начнем с живого существа или составного целого в его соотношении с душой. Живое существо или составное целое есть субъект -или носитель — страстей и ощущений, мы претерпеваем и ощущаем только потому, что не отделены от этого живого существа. Само значение термина т.е. «составное целое из одного и другого», объединение двух частей, в данном случае — души и тела. Тело, присутствующее в этом целом, должно иметь определенные качества, делающие возможным его одушевление. Вслед за Аристотелем Плотин говорит о теле «естественном, наделенном органами и способном быть живым». Тело как таковое не может ни страдать, ни ощущать, необходимо наличие другого компонента в живом существе, а именно души.
Однако душа сама по себе как нечто бестелесное и простое не может реально соединиться с телом, образовать с ним реальную смесь. Вместо реального соединения Плотин предлагает иную модель: «пусть составное целое существует в силу присутствия души, которая, однако, не передает себя ни составному целому, ни телу, но душа создает из определенного тела и из чего-то подобного свету, исходящего от нее, природу живого существа как нечто иное [чем она сама — Д.Б.]». Таким образом, живое существо является составным целым не из души и тела, но из образа души и тела. Иллюстрацией теории служит отражение в зеркале: душа сравнивается с лицом, отражающимся во многих зеркалах. Сама отражаемая душа никак не изменяется в процессе отражения, ее образ на отражаемой поверхности полностью зависит от нее, но с нею не тождествен. Душа порождает образ, но обратной связи нет: никакое претерпевание образа не может повлиять на отражаемый предмет. В контакт с поверхностью отражения вступает только образ, тогда как отражаемое пребывает в себе. Первым образом души является ощущение, кончается ряд образов души способностями рождения, роста и создания иного, т.е. «неодушевленного» (I 1,8, 17-23; 1114,1).
Как соотносятся «психические» способности живого существа и способности души? В собственном смысле психические способности присущи только душе, живое существо лишь обладает ими и действует в соответствии с ними. Как говорит Плотин, «ощущающая способность сама не ощущает, но ощущает то, что этой способностью обладает» (I 1, 6). Нужно, таким образом, различать ощущение, принадлежащее живому существу, и ощущающую способность
относящуюся исключительно к душе. Ощущение живого существа возможно только в силу присутствия ощущающей способности, не принимающей никакого участия в акте обычного ощущения. В результате ощущения не в душе но в живом существе, появляются «впечатления», именно эти впечатления познаются ощущающей способностью души. Чувственные объекты, после обработки посредством ощущения живого существа, становятся «впечатлениями» или «видами», бестелесными и нечувственными, познаваемыми душой в ее бесстрастном созерцании. В этой схеме живое существо является посредником между душой и чувственным миром тел с их свойствами, ведь сама душа непосредственно войти в соприкосновение с чувственным миром не может. Мне представляется, что плотиновское решение проблемы «психофизиологической» проблемы является продуманным синтезом платоновского дуализма и аристотелевского учения о душе, выросшего из убеждения Аристотеля, что психологический опыт в своей большей части не может быть объяснен без учета роли тела и его органов в формировании данного опыта. Такой синтез двух совершенно различных решений проблемы mind-body стал возможен благодаря главному принципу плотиновской онтологии: делению сущего на последовательно следующие друг за другом бытийные уровни, когда каждый последующий есть ослабленная копия предыдущего.