Философское сомнение.

Философское сомнение — это особое состояние разума, возникающее каждый раз, когда исследователь оказывается на пороге научного прозрения или нового открытия. Это — особая творческая искра в человеческом мышлении. Философское сомнение поэтому не следует ни в коем случае путать с обыденным сомнением, которое отражает чувство неуверенности, рождающееся у людей из-за зыбкости их знаний, как только они лишаются внешней поддержки со стороны того или иного авторитета. Кроме того, нельзя отождествлять философское сомнение с сомнением ученых, специалистов, которые занимаются «производством» нового знания. Так, чтобы исследователю выйти из состояния сомнения, ему необходимо или найти очень убедительные аргументы (математические доказательства), или сослаться на признанный всеми авторитет. В противном случае новое знание при всей его истинности может быть и не востребовано обществом.

При более глубоком размышлении можно прийти к выводу, что сомнение — это и есть объективный акт сознания. Сознание человека находит в самом себе источник достоверности, и на этом пути теория познания может обосновать результаты любого конкретно-научного познания, ответив на вопрос, касающийся реального значения содержания сознания. Философское сомнение — это, по сути, начальный этап творческого пересмотра «истинности» старого знания или мнения. Оно есть обязательный, хотя и скоротечный, этап восхождения человеческого разума к прозрению, то есть к открытию истины высшего порядка. Будучи особо критичным состоянием ума с его уникальной способностью к рефлексии на уже имеющиеся знания, философское сомнение представляет собой своеобразный стиль мышления — конструктивное возражение очевидному.

Философское сомнение предполагает решительный отказ от всех привычных мнений, суждений, принятых когда-либо на веру. С сомнения, по сути, и началось зарождение философского мышления как нового, критического способа мыслительной деятельности. Поэтому такие великие философы, как, например, Платон и Аристотель, в своих работах всегда апеллируют к критическому уму читателя, который должен не слепо принимать на веру их мысли и идеи, а с учетом своего жизненного опыта и имеющихся знаний формировать собственное отношение к ним и собственную позицию. Не случайно критичность ума называли и поныне называют альфой и омегой творческого мышления, в частности научно-философского. Существует мнение, что современные научно-философские учения представляют собой не что иное, как парафраз (гр. paraphrasis — пересказ) или интерпретацию философской мысли мудрецов далекого прошлого. Более того, некоторые придерживаются позиции, заключающейся в том, что не стоит культивировать новые идеи, необходимо просто вернуться к Учителям древности, к Платону и Аристотелю, «осовременив» их с учетом наработок за прошедшее время. Это, конечно, крайность, но здесь есть своя логика и немалая доля истины.

Уже начальный период философствования возвысил (и весьма существенно) духовно-интеллектуальный уровень человечества. Интерес к истокам философии настолько естественен, насколько неотчуждаема память человека о поре своих детства и юности. Однако только этим соображением мотивы пристального внимания к изучению истории развития философского мышления не исчерпываются. Раскрытие секретов зарождения философской мысли занимает абсолютно всех философов. И с каждым новым достижением в данной области становится все более очевидным, что те мотивы, по которым философия обращается к своим генезисным предпосылкам и первоначальным формам, значительно глубже эпизодических увлечений энтузиастов-историков.

В XVI веке на смену многовековой слепой вере Средневековья пришло своего рода рационально-нравственное прозрение критически мыслящего человечества. Оно начиналось с научного сомнения и философского критицизма, с принципиального переосмысления содержания прежней духовной культуры, но в первую очередь — с научной критики метафизики прошлого и общепризнанных истин бытия. По сути, начался новый период духовного возвышения человечества. Эпоха, восстановившая многие духовные ценности и нравственные идеалы философской античности, характеризуется повышенным интересом к науке, медицине, культуре. На этой волне она привнесла и обновленное отношение к природе, обществу и человеку. Новая духовно-ценностная установка, разумеется, нацеливала мыслителей на активное исследование и более глубинное познание реальной действительности.

Когда говорят об эпохе научной революции XVII века, с благоговением вспоминают о целой когорте гениев человечества — Ф. Бэконе, И. Кеплере, Г. Галилее, Р. Декарте, И. Ньютоне, Д. Локке, Б. Спинозе, Г. Лейбнице и других титанах смелой критичной мысли, явившей собой новый тип научно-философ-ского мышления. Их усилиями была создана наука Нового времени, сформирована современная научно-философская парадигма. Г. Гегель совершенно справедливо сказал: «История философии показывает нам ряд благородных умов, галерею героев мыслящего разума, которые силой этого разума проникли в сущность вещей, в сущность природы и духа, в сущность Бога и добыли для нас величайшее сокровище, сокровище разумного познания» [1]. Для Гегеля история философии и сама философия тождественны, ибо история философии — это восхождение критичной мысли к самой себе.

История философской мысли представляет собой особую рационально-критическую отрасль синтетического, социальнокультурного знания человечества. По отношению к самому предмету (философии) она выступает как самопознание, само-постижение тонкого абстрактно-понятийного искусства критического мышления. Это значит, что, будучи специфической исторической наукой, она ставит перед собой задачу не просто описать процесс возникновения и развития оригинальных философских идей, учений, школ, но и раскрыть их уникальный творческий характер в контексте реального состояния культуры человечества. Однако самое трудное — это самокритичная оценка потенциальных творческих возможностей самого человеческого мышления, преодоление субъективизма во имя творчества.

Особенность исторического бытия философско-критиче-ского разума, мыслительных концепций, метафизических систем состоит в том, что по своему происхождению и смыслу все они, концентрируя и концептуализируя интеллектуальный опыт того или иного времени, народа, всегда сверхактуальны. Допустим, что мыслителя, предложившего принципиально новую философскую идею, уже давно нет в живых. Но философское содержание его оригинальной идеи продолжает жить, более того, оно развивается, обогащается, трансформируется. На протяжении многих столетий и тысячелетий оно практически не устаревает, как это происходит со многими научными и иными идеями. В этом высшем (гуманитарном) выражении исторического времени критическая философская мысль предстает в виде вечно живой, актуальной проблемы ценностного переосмысления знаний о Мироздании и роли человека в нем.

Эволюция критической философской мысли — это внутренне необходимое, а посему естественное и последовательное движение человеческого сомнения от «здравого смысла» к критическому мышлению. История философии знакомит мыслящее человечество с «галереей героев критического разума» (Гегель), которые силой своего интеллекта проникали в сущность природных явлений и вещей, критически переосмысливая имеющиеся знания о них, делали свои мировоззренческие выводы и давали нравственные советы. Они разрабатывали, пожалуй, самое главное, самое нужное для самосохранения и саморазвития человечества — «инструмент» познания мира, общества и человеческого разума, единую философскую методологию.

Несмотря на то, что все ученые Нового времени были оригинальными мыслителями, их объединяло философское сомнение в истинности старых способов познания. Одни сомневались в правильности научных концепций Платона и Аристотеля (Бэкон, Декарт), другие — в утверждениях Бэкона и особенно Р. Декарта (Спиноза, Лейбниц, Локк и др.). Отрицание старых методов познания сменялось утверждением новых (научных). Так, Бэкон, Декарт в «стоячее болото» традиционного мнения заронили семя философского сомнения. Локк, Гоббс, усомнившись в истинности «врожденных идей» Декарта, предложили свой метод познания — эксперимент, научный опыт. А Лейбниц, сомневаясь в правоте Локка по поводу того, что нет ничего в разуме, чего прежде не было бы в чувствах, добавляет — «кроме самого разума».

Короче говоря, речь идет не о сомнении, предполагающем лишь отрицание, а о сомнении конструктивном — философско-критическом мышлении. Декарт как-то заметил, что он, сомневаясь в прежнем знании, никогда не подражал скептикам, сомневающимся ради того, чтобы усомниться, и тем, кто упивался своей нерешительностью, а, наоборот, сомневаясь, стремился к тому, чтобы быть глубоко уверенным. Для этого (по его же образному выражению) он готов был перелопатить землю, песок, чтобы докопаться, где кремень, а где глина. Именно такая конструктивность сомнения была характерна практически для всех мыслителей нового типа того времени и последующих эпох. В философии нет и не может быть бесспорных построений, как не может быть рассуждений, которые нельзя было бы оспорить. Проблема истинности в философии не отрицается, но уступает первенство проблеме критического осмысления знания.

Характер философского мышления со всей определенностью указывает на ту очевидную истину, что понять его творческую суть невозможно без гуманистического переосмысления ключевых этапов его же саморазвития. С древних времен считалось, что способ мышления изменить невозможно, — он задан Богом. Но чтобы познать законы природы, осмыслить исторические события, происходящие в обществе, необходимо осознать мотивы теоретического мышления людей и в максимальной степени использовать его во имя развития человечества. Философия всегда заинтересована в гуманистическом осмыслении научных и религиозных знаний и в метафизическом обосновании всех способов обновления мышления. Она, как никакая другая форма рационального постижения мира, особо высоко ценит свое натурфилософское прошлое и при этом не считает его прошлым.

Возросший естественнонаучный и общекультурный потенциал подвел к рубежу, за которым началась новая эпоха — эпоха возрождения человеческого духа, которая растянулась на несколько столетий (XII-XVI вв.). Однако это было бы в принципе невозможно без прогресса свободного мышления в области науки и искусства, свойственного классикам античной культуры. Поэтому своим возникновением Возрождение во многом обязано античному примеру и новаторскому духу его создателей. Творческая дерзновенность, принципиальная новизна, смелость разума, практическая нацеленность — вот символы того революционного времени. Мыслящие люди в церкви сбросили с себя рясы, бунтари в науке выбросили изъеденные молью за период Средневековья античные знамена свободы духа, а социальные новаторы решительно отказались от ограниченных идеологий и устремились навстречу великим открытиям, обдуваемые свежим ветром политических свобод.

Новое время потребовало и принципиально иных (научных) знаний, и свежих гуманистических идей. Так, в защиту новых способов лечения выступил врач-мыслитель Жан Фер-нель (1497-1559), создатель теории «жизненных духов» организма. Нечего завидовать древним, — страстно взывал он, — ибо век вершит сегодня то, о чем античность даже и не мечтала… Через период Ренессанса прошел едва ли не каждый народ Европы, оставивший свой заметный след в духовной культуре. Англичане и французы, итальянцы и испанцы, немцы и чехи, русские и поляки — все в тот или иной момент своей истории сделали решительный шаг к свободомыслию, разрывая догматические путы Средневековья. Именно тогда, словно из рога изобилия, на европейском научном и философском небосклоне появлялись все новые и новые имена властителей умов — Лоренцо Валла (1407-1457), Николай Кузанский (1401-1464), Никколо Макиавелли (1469-1527), Томас Мюнцер (1490-1525),

Томас Mop (1478-1535), Николай Коперник (1473-1543), Мишель Монтень (1533-1592), Джордано Бруно (1548-1600), Том-мазо Кампанелла (1568-1639), Галилео Галилей (1564-1642) и многие другие. Восславил мудрость гуманизма и россиянин Даниил Заточник (XIII в.). Обращаясь в своем «Слове» к русскому народу он восклицал: «Вострубим, братья, будто в златокован-ную трубу, в разум ума своего и начнем бить в серебряные органы, чтобы все знали о мудрости нашей…» [2].

И все же истинной родиной духовного возрождения свободомыслия принято считать Италию. Именно в этой европейской стране произошел качественный сдвиг в умах людей, возникла подлинная духовная революционная ситуация — возрождение свободного, ничем не скованного мышления и стремления к созидательному творчеству. Италия эпохи Ренессанса стала родиной титанов новой европейской культуры. Сегодня ни для кого не секрет, сколь грандиозными были последствия тех начинаний, у истоков которых стояли мыслители, ученые, медики, художники того времени, прежде всего такие великие деятели культуры, как Леонардо да Винчи, Микеланджело, Петрарка, Данте, Рафаэль, Боккаччо, Брунеллески, Гиберти, Тициан, Бенвенуто Челлини, Джорджо Вазари, Лоренцо Медичи и др. Каждое из этих имен представляет целую культурную эпоху, несет в себе отблеск человеческого гения, по сей день восхищающего людей своим удивительным прорывом к свету, добру, истине и красоте.