Загрузка...
ПИСЬМО ПЕРВОЕ
Я не стану тебя завоевывать. Я не буду за тебя сражаться. Учти, письмо это я буду писать столько, сколько позволит время, долго и нудно. Дипломная практика наша почти погорела. Ребята не смогли сами наладить машину, кибер наш замолк. Мы с позором вернемся, если не удастся использовать остаток времени и сделать всю работу (начать да кончить). Дождь, слякоть, грязь и позор. Хотя, может, удастся избежать делового краха. Погляжу себе в глаза. Эти ясные глаза честного банкрота. Вот пусть об этом узнаешь и ты. Я намерен без дураков все тебе рассказать и тем самым себе.
Учти, я очень образованный. То, что предки считали «классикой», давно переварено (и выплюнуто). И еще, как тебе известно, я неплохо знаю музыку: ни один дискоман без моей консультации не обходится. У меня дискотека самая лучшая на курсе, и так все пять лет. И книг у нас три стенки. Значит, кое-что я читал. Из древних, например, знаю, между прочим, разницу между любовью-эросом и любовью-агапе, то есть возвышенной. Не хуже, чем некто. «На волнах моей памяти», если надо, могу спеть. Кроме того, я красивый. Таково общественное мнение. Самое мое главное — самая главная беда — я тебя люблю. Но если говорить красиво, как тот Аркадий, — сознательно бегу от счастья. Бегу от победы. Скажешь, пижон, нахал, считает победу гарантированной. Да, считаю. По крайней мере, до сих пор так было.
Мой приятель по поводу девочки из консерваторских кругов сказал: «На фиг мне такая роскошь!» И я скажу: зачем мне жар-птица… вытянул перышко одно и то едва не спалился. А что было бы дальше?..
Уже пять минут меня выкликают в коридор. Может, кончили ребята возиться с машиной. Не замигала ли, родимая? По правде, соскучился я. И все же не откликаюсь. Сижу вот один на один и говорю тебе гадости. Зато честно.
А перышко-то светится от жар-птицы. И жжет — пет сил выносить.