Загрузка...…Я перевела дух. Собеседник молчит, глядя в пол, трубка в руке его потухла.
Обычно лекция моя на тему «Атеизм: принципы и практика» занимает действительно сорок минут.
Здесь же я «сократилась» минут до пятнадцати, единственный мой слушатель, хотя и превосходно говорит по-русски, ью на слух воспринимает ли цифры, цитаты? Обычно, выступая перед аудиторией, я, размышляя о цифрах, замедляю темп. Приводя цитаты, рассказываю о работах классиков, откуда эти цитаты взяты, впечатлениями делюсь о конференции представителей всех религий за мир в Загорске, где присутствовала как корреспондент. Как правило, поподробнее освещаю ход социологического исследования, на данные которого ссылаюсь. Сейчас встревожена: вдруг в этом сокращенном варианте слишком цитат много цифр. Обычные вопросы в аудитории — о новых книгах и фильмах, о взглядах Толстого и Достоевского. Какие вопросы услышу я от своего сегодняшнего слушателя? Последовал только один, состоящий, впрочем, из восклицания, возмущения и обиды: «Вы нарочно это устроили?» Он затруднился в слове «представление», хотел сказать — и «для меня специально придумали такую «модель атеизма».
Пришлось рассказать о том, что читаю я лекции по кругу вопросов, связанных с атеизмом и религией (в подтексте же: не могу быть виновата в том, что так
моему собеседнику-оппоненту не повезло). Что же касается «модели атеизма», то неясно мне, что вызвало недоумение досточтимого метра?
— Гуманизм! Получается, что будто атеизм не противоречит моральности, гуманности, духовности. Однако известно, за что критикуют советскую идеологию — за антигуманизм, а антигуманизм в сегодняшнем виде — и преследовании религии состоит и в насильственном насаждении атеизма.
Мой оппонент едва сдерживается:
— Мистификация! Нет такой модели!
Привожу названия книг, статей о позитивном характере. деятельности по атеистическому воспитанию, о нравственном содержании этой деятельности, называю авторов, издательства.
Добавляю еще аргумент:
— Только недавно далай-лама, глава буддизма ламаистского толка, признал необходимым изучение гуманистического содержания марксизма. И привело его к\’ этому, в частности, знакомство с достижениями родственного тибетскому монгольского народа в условиях социализма.
Коллега проворчал:
— Знаю, читал в одной из газет такое сообщение, со ссылкой на какого-то корреспондента.
— Этот какой-то корреспондент — ваша покорная слуга.
Собеседник обрадовался. Он буддолог. На Всемирную; конференцию организации «Азиатские буддисты за мир» попасть ему не удалось, он лишь читал книгу далай-ламы «Буддизм» и другие, но с самим сорокачетырехлетним главой ламаистской ветви буддизма не встречался. Каков он? Как был принят на конференции? Разговор перешел в русло профессиональных интересов ученого. Соблюдались ли ритуалы, посетили ли конференцию буддистские святые?.. Мне пришлось рассказывать свои впечатления буквально о каждом буддистском деятеле, с которым там довелось встречаться. Труды о буддизме многих из ученых лам и монахов мой. коллега читал, со многими из деятелей знаком был лично.
— Признаться, я счел за газетную сенсацию сообщение индийской прессы (именно там, кажется, прочел я об интервью далай-ламы, где он говорит о гуманизме марксистов).
Подтверждение подлинности, высказывание и ссылка на авторитет сделали коллегу спокойнее на том «участке», где «лед оказался тонким», где едва он не проломился под тяжестью «информации к размышлению» о модели гуманизма в вопросах религии и атеизма.
Неудобство от информации и некоторую неуютность от размышлений, видно, и увез с собой в Лондон досточтимый метр — специалист по гандхарскому искусству.