Загрузка...Эта линия философских размышлений переплетается в «Критике чистого разума» с другой, обосновывающей независимость самостоятельной познавательной способности, которая может функционировать, не опираясь на чувственность. Таким образом, рассудок и разум — две различные сферы интеллекта. Рассудок, согласно Канту, организует поиск знания, методом логики обрабатывает чувственные данные, при этом сортируя их. Функция рассудка конструктивна: он создает научные понятия. А разум метафизически «раскладывает» полученные сведения «по полочкам» научного мышления, оценивает их и придает им форму всеобщности. Таким образом, главная задача разума заключается в том, что он призван устанавливать внутреннюю связь между явлениями и постигать абсолютную первооснову бытия. Но это, согласно Канту, в принципе невозможно. Трудности разума связаны с тем, что он имеет дело не с научными понятиями (это сфера рассудка), а с идеями. Он вырабатывает основные положения, общие принципы.
Из сказанного выше становится очевидным, что Кант, превознося рассудок, несколько «принизил» разум. По этому поводу в свое время со своей определенностью высказался Г. Гегель. «Кантовская философия, — писал он, — носит… название критической философии, так как она, говорит Кант, ставит себе целью быть критикой способности познания; а именно, прежде чем приступить к познанию, нужно исследовать способность познания. Это показалось здравому смыслу приемлемым и было для него находкой. Познание предстает при этом как некоторое орудие, как тот способ, которым мы получим возможность приступить к самой истине, мы должны познать природу, характер деятельности самого того орудия, с помощью которого она получается. Нужно посмотреть, способно ли оно доказать то, что мы от него ожидаем… нужно знать, что именно оно изменяет в предмете, чтобы не смешивать этих изменений с определениями самого предмета. Ибо исследовать способность познания означает познать ее; но нельзя понять, каким образом думают познать истину до истины» [6].
Другие представители немецкой идеалистической философии, отталкиваясь от кантовского вопроса: «как возможны синтетические априорные суждения?», то есть как возможно научное знание, подвергли критике его толкование трансцендентального субъекта. Ими было предложено рассматривать его исторически. Трансцендентальная субъективность отделялась от индивидуального разума. Она рассматривалась в качестве человеческой истории, взятой как нечто целое. В результате произошла необходимая философская перестройка принципов, правил, характерных для учения И. Канта. Таким образом, И. Кант стал первым философом, стремившимся создать каркас нового духовного космоса (порядка) творческой личности и интеллектуальной реальности, которая овладевает человеком и становится фактором материальной силы, определяет личностное отношение к объективной реальности. Путь, пройденный от И. Канта к Г. Гегелю, а затем к современным философским учениям — это путь, на котором кантовское понимание разума как высшей и критически оцениваемой способности человека уступало место новому — гегелевскому культу разума.
Первый шаг в переосмыслении теории познания И. Канта осуществил другой классик немецкой философии Иоганн Фихте. Соглашаясь с И. Кантом в принципе, что понятие трансцендентального субъекта не совпадает ни с человеческим индивидом, ни с божественным умом, он решительно отверг кантовское сомнение в творческих потенциях человеческого разума. По словам Г. Гегеля, именно И. Фихте смог очистить учение Канта от «досадной непоследовательности» — «вещи в себе». В своей философии И. Фихте центральное место отвел критическому переосмыслению активности разума, то есть мыслительной деятельности безличного всеобщего «самосознания» — «Я», полагающего себя и свою противоположность — мир объектов, «не-Я». Разум, по Фихте, есть первое и высшее начало. Именно он определяет бытие. Для И. Фихте разум представляет собой действие. Философ по-новому подошел и к осмыслению кантовского «противоречия». Если для И. Канта противоречие -препона, через которую не может пробиться разум, стремящийся к истине, то для Фихте противоречие есть начало творчества, источник действия и саморазвития. У Фихте «Я» сначала переходит в свою противоположность — «не-Я», а затем они сливаются воедино. В философии этого мыслителя более четко вырисовываются контуры диалектичности мышления.
Некоторые термины И. Фихте нуждаются в определенных комментариях. Так, фихтовское «Я» не является индивидуальным. Оно возвышается до всеобщности, можно сказать, до мирового, вселенского «Я», то есть до некой интеллектуальной интуиции. Фихтовское мышление — это не мыследеятельность конкретного индивида. Оно есть исходное начало, само себя постигающее и утверждающее. При этом всеобщее мышление всегда проявляется в сознании отдельных людей. Так как фихтовское «Я» — это не личное «Я», а, строго говоря, только его источник, оно по сути собирательно, совокупно, и его вполне можно было бы назвать «Мы». Это обстоятельство, однако, совсем не лишает философию Фихте черт субъективного идеализма, который и проявляется в том, что исходным моментом служит беспредпосылочная умственная деятельность субъекта. Поэтому философ иначе смотрел и на идею тождества мышления и бытия: как на динамический принцип самополагания первого, или безусловное условие. Иначе говоря, носителем такого тождества выступает мышление, которое творит не только сознание, но и весь мир — слепой, бессознательной силой воображения. Из активного, деятельного отношения сознания к миру природы немецкий философ выделил принцип единства противоположностей (соотношение «Я» и «не-Я») и другие категории диалектики. Отметим, что диалектика Фихте была высоко оценена Г. Гегелем и Ф. Шеллингом.
В глазах третьего философа в плеяде создателей немецкого классического идеализма Фридриха Шеллинга тождество бытия и мышления предстало в совершенно ином виде: носителем его стало некое объективное начало — интуиция. Это неожиданно изменило течение немецкой философской мысли. Вектор внимания был направлен на естествознание. Главное состоит в том, что, отталкиваясь от диалектических идей И. Фихте, Ф. Шеллинг разработал принципы объективно-идеали-стической диалектики природы, рассматривая ее как живой организм. Природа у Ф. Шеллинга — это бессознательная жизнь разума. Природное тело понимается им как продукт взаимодействия противоположно направленных сил — положительных и отрицательных зарядов электричества или противоположных полюсов магнита и т.д. Использовав мысли Канта о роли разума и учение Лейбница о живых монадах и целесообразных силах природы, он предложил идею развития посредством осмысления знаний о природе. Ф. Шеллинг указывал при этом на особые бес-сознательно-духовные, но творческие начала восходящей системы ступеней («потенций»), характеризующихся полярностью и одновременно динамичным единством противоположностей.
По Шеллингу, философское познание призвано ответить на следующие фундаментальные вопросы: каким образом развитие бессознательно-духовной природы приводит к возникновению человеческого разума и каким образом разум, который сам по себе есть лишь субъект, становится мудростью? Такое превращение сам Ф. Шеллинг рассматривает как некий «творческий акт», который, будучи непознаваемым для разума, является предметом особого рода нерационального постижения -интеллектуальной интуиции, представляющей собой единство сознательной и бессознательной деятельности. По Шеллингу, новое знание получается не рассудочным, формально-логическим мышлением, а исключительно в экстазе вдохновения ученого, в результате интеллектуальной интуиции.
Шеллинг считал, что особой интеллектуальной интуицией обладают только гении: философствующие ученые, медики, поэты, художники и т.д. Ярким образцом воплощения именно такой интеллектуальной интуиции стала философия Гегеля. В ней впервые была открыто заявлена идея необходимости превращения философии из любви к мудрости в саму мудрость. И действительно, гегелевская философия, воплотив в себе идеалы системности, идеи рациональности и диалектичности мышления, представляла собой не что иное, как философскую мудрость. В этом заключался своего рода интеллектуальный подвиг мыслителя — уже хотя бы потому, что не только для решения данной задачи, но и для простой постановки такой грандиозной проблемы научного познания Г. Гегелю пришлось охватить мыслью все сферы и грани человеческого знания, всю мировую культуру, а главное — проникнуть, и достаточно основательно, в самые разные области современной ему науки. Творчество Г. Гегеля надо понимать как феномен философйи, может быть, как философию в философии, как целую философскую эпоху в процессе исторического развития человечества.