Загрузка...
В своей речи при открытии ЮНЕСКО («ЮНЕСКО: ее цели и философия», 1946) он говорил: «Сколь бы ни была длительна и тяжела работа по улучшению общества и нравов, оптимистическое, или, точнее, мелиористическое («улучшательское») мировоззрение имеет право на существование, вселяет надежду и стимулирует действие».
Джулиан Хаксли признан как крупный ученый-естествоиспытатель, выдвинувший убедительные аргументы в пользу материалистического мировоззрения, опровергавший аргументы религии о сверхприродном происхождении человека и морали. Что же касается его этической программы, то нельзя не отметить, что при всей ее непоследовательности и слабости эта программа ориентирована на утверждение тех идеалов, которые унаследованы от прогрессивной общественной мысли эпохи подготовки буржуазных революций.
Хаксли, как и его идейные предшественники-материалисты — дарвинисты, эволюционисты, стремился преобразить мир этики, нравственности, морали, не видя тех реальных, действительных путей и возможностей, которые заключены в борьбе за революционное преобразование общества.
Марксистский анализ творчества этого ученого и философа предполагает учет объективного смысла и характера его научных концепций и демократических устремлений. Это именно тот случай, когда союз с представителями науки, объективно пришедшими к обоснованию идей материализма и атеизма, мог бы дать положительные результаты.
Как мы видим, Дж. Хаксли заявляет себя открытым защитником материализма. Более того, он открыто поддерживает положения диалектического материализма; он — противник идей сверхприродного, потустороннего начала. Один из активных и сознательных борцов за освобождение духовной сферы морали от религии, свою платформу этики, «эмансипированной от религии сверхприродного», свой эволюционный или «научный гуманизм» он пытался предложить в качестве философской платформы ООН, зная, что многие делегаты ООН являлись приверженцами традиционной религии. И хотя сам автор концепции не признавал атеистического ее характера, предложенная им платформа «научного гуманизма», «эволюционной этики», даже облаченная в терминологические одежды «новой морали», была оценена как содержащая атеистические элементы.
Конфликт «самопознания», «самоаттестации», каким он был у Томаса Гексли, в судьбе Джулиана Хаксли превратился во внешний конфликт.
В редакционном предисловии к фрагментам работы Хаксли «Назначение ЮНЕСКО», опубликованном в юбилейном номере «Курьера ЮНЕСКО», говорится: «В 1946 году, еще до официального создания ЮНЕСКО. Джулиан Хаксли написал работу о назначении этой организации; вокруг его работы разгорелись большие споры, поскольку кое-кто усмотрел в ней «антирелигиозные тенденции». В результате Подготовительная комиссия и первая сессия Генеральной конференции ЮНЕСКО воздержались от официального одобрения этого документа».
Сам Хаксли комментирует это следующим образом: «…как оказалось, гуманистическую позицию, из которой я исходил в своей брошюре, некоторые делегаты восприняли — кстати сказать, совершенно ошибочно — как отрицание религии, а мои либеральные взгляды кое-кому показались коммунистическими».
Известно, что в период «холодной войны», охоты на ведьм Дж. Хаксли не избежал нападок реакционной буржуазной прессы, обвинившей ученого в антирелигиозных тенденциях и, значит… в коммунизме. Именно тогда ученый, вложивший много сил в создание ЮНЕСКО, первый ее генеральный секретарь, вынужден был покинуть свой пост с репутацией… красного. Такая же судьба постигла коллегу Дж. Хаксли, другого видного деятеля организации «Международный гуманистический и этический союз, Корлисса Ламонта, автора книги «Философия гуманизма», в которой Ламонт солидаризируется с рядом положений марксистского атеизма. В вышедшей в США в 1977 году брошюре «Приключения в мире гражданских свобод» он рассказывает о прямых преследованиях его в качестве «красного», «коммуниста», «подрывного элемента». Ему запрещали читать лекции по проблемам светской этики, выдворяли по требованию ЦРУ и ФБР из Канады, куда он приехал с лекциями, подвергали допросам в различных сенатских комиссиях по проверке лояльности, оказывали всяческое давление, учиняли за ним слежку и т. д.
К такого рода приемам и подобной идентификации политического и мировоззренческого феномена прибегают клерикальные силы и буржуазные институты с целью политической дискредитации личности.
Анализируя эту тактику, один из современных защитников идей атеизма и материализма, Д. Трайб, в книге «100 лет свободной мысли» говорит о механизмах и логической «процедуре», с помощью которой добиваются «идентификации» коммуниста и последователя нетеистических и атеистических убеждений. «Как распознать их (коммунистов)? Без сомнения, они должны быть атеистами». Этот грубый ход рассуждения, являясь не более, чем преувеличением, тем не менее оказывает сильное воздействие… в особенности благодаря усилиям католической церкви, настаивающей на такой идентификации приверженца нетеистических и атеистических убеждений с коммунизмом, принадлежность которому в годы «холодной войны» рассматривалась как легальное основание для притеснений и санкций.
В работе «Ценности атеиста» весьма далекий от коммунизма английский теоретик Р. Робинсон, обосновавший, в частности, высокие нравственные стандарты на нетеистической и атеистической основе, отмечал: «Едва ли неделя проходит без того, чтобы кто-нибудь не напал на атеизм, утверждая, что, пока свободные нации не верят в него, они смогут предотвратить наступление коммунизма. Это представляет собой аргумент чрезвычайно аморальный».
…Традиционная деятельность английского национального светского общества по внедрению светского образования была атакована в 1976 году рядом организаций при поддержке государственных институтов; последователей нетеистических и атеистических убеждений обвинили в том, что, «атакуя бастион христианской морали, свободомыслящие проводят в жизнь коммунистическую стратегию», «…насаждают атеистическую философию», «…часто с политическими мотивами и нередко с революционной интенцией».
Такой курс сочетается с административными формами притеснения и дискриминацией носителей секуляристских и атеистических тенденций (изгнание из школ преподавателей-атеистов и т. д.), дополняется всеми видами и формами более утонченной (для потребителя-интеллигента) фальсификацией атеизма, клеветы на него, третированием атеиста как личности, лишенной моральных устоев. Таким образом, атеиста ставят в ситуацию социального, политического, морального конфликта, из которого отнюдь но легко найти выход в рамках буржуазного сознания. Разрешение этого конфликта — в переходе на позиции подлинно научного атеизма, атеизма марксистского. И хотя идеологическая машина буржуазного общества всячески искажает правду о марксистском атеизме, авторитет и влияние марксистского атеизма возрастают среди групп и организаций, борющихся с религией в условиях современного буржуазного общества.
Именно социальные причины воспроизводят и воссоздают те социально-психологические условия, которые определили продолжение «парадокса Гексли» в наши дни. Один из последователей организации борцов против церкви и религии ярко обрисовал это явление. «Неверующие обычно прибегают ко всякого рода заменам понятия «атеизм». Некоторые атеисты называют себя светскими гуманистами или натуралистическими гуманистами. Другие предпочитают называться рационалистами, свободомыслящими, этицистами, секуляристами, либералами, прогрессивистами, светоносителями, искателями истины… Эти группы знают, что верящие в бога сверхчувствительны к самому слову «атеист» или «атеизм». А перечисленные заменители как будто не кажутся столь оскорбительными… Атеисты убежденно знают, — продолжает он,— что бога нет. Но в то же время многие из них находятся под влиянием отношения верующих к атеизму. Это имеет место тогда, например, когда атеизм глубоко внедрен в подсознание ребенка. Когда ребенок переходит в состояние взрослого человека и получает естественнонаучное воспитание, он начинает понимать, что бога не существует. Но… атеизм рисуется как обнаженная истина, на которую нужно надеть какое-нибудь одеяние: его подсознание остается вне контроля со стороны его интеллекта. Придет время, когда этот остаточный предрассудок исчезнет…»
Обращая внимание на то, что многие неверующие ученые избегают называть себя атеистами, поскольку они живут в теистическом обществе, в теистической среде, автор заключает: отвращение к атеизму будет удерживаться, пока не будут осуществлены два условия:
- пока неверующие, ученые, педагоги и мыслители не будут открыто отстаивать атеизм и
- пока население в своем большинстве не станет атеистическим.
Даже самые воинственные из исследователей движения атеистов и свободомыслящих в современном буржуазном обществе, абсолютизирующие борьбу против религии, видящие в религии врага прогресса, не понимают, что атеизм сам является одним из факторов социального прогресса, реальное осуществление которого лежит на путях революционного социального преобразования общества. Поэтому преодоление препятствий на пути атеизма лежит в общем русле борьбы против причин, порождающих религию как идеологию. Марксистский анализ сущности этой идеологии дает ключ к пониманию «парадокса Джулиана Хаксли». Когда классовые позиции и обусловленный ими комплекс предубеждений, атеистическая направленность выступают в адекватном виде. «Парадокс Джулиана Хаксли» воспроизводится в современных условиях под воздействием тех же социально-идеологических факторов, которые действуют в буржуазном обществе и которые породили в XIX веке парадокс Томаса Гексли. Единственным подлинным решением подобных конфликтных ситуаций является разрыв с классовой ограниченностью, выход за пределы буржуазного сознания, переход на позиции подлинно научного мировоззрения — на позиции марксизма, включение в реальную борьбу за его великие цели.