Час второй

2

Что особенно поучительно в кризисе социализма — это то, что он сам впадает в те грехи, которые он приписывал буржуазному строю.

Социалисты громили капиталистический строй за то, что он создал пролетариат — класс людей, не имеющих своих орудий производства, но работающий за наемную плату на чужой земле и в чужих фабриках, но социализм сам — превращает весь народ в пролетариев, и притом зависящих от единственного, монопольного работодателя, социалистического, партийного государства, а монопольный работодатель властно и окончательно диктует рабочим нищенские условия жизни и заработной платы и продолжительность и темп труда; таким образом, социализм не только не устраняет отрицательных сторон капитализма, но воспроизводит их в преувеличенном, небывалом размере.

Так и в других отношениях. И больше всего в вопросе об экономии и растрате сил. Дело в том, что социалисты всегда особенно корили буржуазный порядок за то, что в нем царит свободная конкуренция, в силу которой каждый действует на свой риск и страх, многие делают одно и то же, душат и давят друг друга в борьбе за существование — вызывают анархию производства, перевоплощение форм капитала, перепроизводство, кризисы и растрату сил. На самом же деле весь социалистический <порадок> есть не что иное, как сплошная и непрерывная растрата сил. Эта растрата начинается с того, что социалисты не хотят пользоваться и не умеют пользоваться силою живого инстинкта и пытаются вытеснить и заменить его — силою мертвого произвола.

Что сказали бы социалисты о правительстве, которое решило бы воспретить всем гражданам пользование естественными руками и главами и постановило бы заменить их искусственными протезами и гляделками? Они объявили бы такое правительство сбродом безумцев и потребовали бы его свержения. Вот так и мы объявляем затею социалистов безумием. Ибо душевная мотивация хозяйствования есть первый источник и первое орудие экономики; и эта мотивация должна быть естественной. Электрическая энергия не выдумывается и не предписывается, а берется из природы; подобно этому нельзя предписать хозяйственные стимулы (побуждения), нельзя заставить людей творить, нельзя принудить человека к тому, что он может делать только своею охотою, доброю волею, из личного интереса.

Есть экономическая аксиома. В ней говорится о человеческой душе, о тех мотивах, которые побуждают ее к хозяйствованию; о тех стимулах, которые делают это хозяйствование наиболее интенсивным, целесообразным и продуктивным.Согласно этой аксиоме только тот способ владения и хозяйственного распоряжения вещами верен и жизнеспособен, который поощряет человеческую душу — -творчески предаваться хозяйственному самовложению в вещи, изживаться в этом самодеятельно и интенсивно, инициативно создавать свое хозяйственное благосостояние и обеспечивать будущее своих детей без опасливых отладок на уголовного или социалистического экспроприатора; словом — уверенно и спокойно отдаваться хозяйственному творчеству. Частная собственность, закрепленная правовой свободой и правовым порядком создает такой стимул и дает такую гарантию. Социализм же игнорирует и попирает эту хозяйственно-психологическую аксиому, он застращивает, обессиливает и обеспложивает человеческую душу в хозяйственном отношении; он возводит в принцип хозяйственное скопчество души, он подавляет естественную мотивацию труда и растрачивает силы в попытках создать искусственную мотивацию.

Вот как выглядит баланс социализма как растратчика личных и общественных сил.

1. Он растрачивает силы» во-первых» тем» что подавляет естественную энергию личного инстинкта, личного интереса и личной инициативы, вся творческая самодеятельность всей массы единоличных хозяев должна быть списана, как погубленная и растраченная.
2. Во-вторых, должна быть списана в растрату вся та масса энергии, которая необходима для самого подавления этих личных сил: все эти учреждения, чиновники, контрольные инстанции и карательные отряды, весь этот аппарат хозяйственного сыска, доноса, «конфискации» и преследования «классового врага» — вся подавляющая и искореняющая работа социалистической бюрократии.
3. В-третьих, в растрату должна быть списана вся та масса энергии, которая должна создать новую искусственную, теоретически выдуманную и произвольно навязываемую мотивацию труда, — весь этот огромный и сложный аппарат, который старается отучить человека от его здорового инстинкта, от частного интереса, от желания трудиться на своем земельном участке и самому пожинать плоды рук своих; все эти усилия, пробуждающие в душах восторг перед нелепой и жизненно обреченной химерой и готовность впрягаться в сизифову работу и нести мучения голодного Тантала.
4. В-четвертых, растрачивается та масса энергии, которая пытается осуществить хозяйственное всепредвидение, всеучет, всеруководство, которая навязывает правительству ложную и безнадежную задачу стать всезнайкой, всеучителем, всепогонщиком. Словом, растрачивается вся та сила, которая нужна для замены во всенародном масштабе живого организма — выдуманным механизмом; вся сила, убиваемая на затею безумную и бесплодную: сварить на огне всенародной муки в социалистической реторте искусственного человека (гомункула) и его никому не нужную искусственную жизнь. Все вместе — дело невежды, который стал доктринером; дело авантюриста, который стал фанатиком; дело извращенной души, впавшей в безудержное честолюбие. И судьба этого честолюбивого невежды и фанатика в том, чтобы стать всебанкротом и собрать на свою голову проклятие всего живого.

Если частно-хозяйственный строй растрачивает силы, то не потому, что он отрицает хозяйственную энергию живого (личного и народного) организма (напротив!); не потому, что он еще не научился координировать творческие усилия частных хозяйств, а машинный способ производства и вызванная им концентрация капитала обострила потребность в этом координировании. Искусство согласовывать и уравновешивать множество самостоятельных хозяйств — есть искусство трудное; особенно потому, что самостоятельность хозяйств может ограничиваться или нарушаться только до известного предела. Этот предел лежит в живой человеческой душе — в ее мотивации: организация частных хозяйств не должна подрывать волю частных хозяев, иначе организация будет убивать организуемое дело; и тогда в лучшем случае получится кладбищенский порядок, а не народное хозяйство. Дирижер, который изобрел бы новый способ дирижирования, состоящий в пробивании музыкантских голов и в замене живого мозга мертвой машинкой, — не разрешил бы проблему оркестра; он не исполнил бы ни одной симфонии, и в лучшем случае был бы признан душевнобольным. Есть старая басня о скряге, который имел курицу, несшую золотые яйца, и который, желая получить сразу побольше золотых яиц, вспорол куриный живот.

Социализм поступает так же и еще хуже. Он убивает главную производящую силу народного хозяйства, личный интерес. И затем приступает к систематической планомерной растрате оставшихся еще сил на то, чтобы заменить отпавшую силу речами, заседаниями, резолюциями, приказами, угрозами и казнями. И еще на то, чтобы внушить своим подданным и всем другим народам, будто этот способ хозяйствования самый лучший и самый продуктивный.

Итак, социалистическое хозяйство не экономит народо-хозяйственные <силы>, а растрачивает их. Но законы природы и законы экономики объективны и неумолимы — и действие их является настоящим приговором социализму.