Загрузка...а) «о ядерном тупике» и «ядерном пате»
Рассмотренные выше реальности ядерного века позволяют вывести определенные суждения, как относительно разрушительных последствий ракетно-ядерной войны для всего человечества, так и для определения влияния на политику и стратегию ядерных держав самого факта существования ракетно-ядерного оружия в мирное время.
В этой связи приобретает значительный теоретический интерес вопрос о соотношении и взаимосвязи политики и войны в эпоху ракетно-ядерного оружия н о пределах возможностей путем войны разрешать те пли иные политические проблемы. Многие философы, социологи и военные теоретики в последние годы все чаще и настойчивее ставят вопрос о том, может ли ядерная война выступать как инструмент политики и правомерно ли в этом смысле говорить о ядерной войне, как о продолжении политики?
Тщательное исследование и объективная оценка поражающих свойств современного оружия массового уничтожения является необходимой предпосылкой для ответа на эти вопросы.
Главный вывод, вытекающий из рассмотрения специфики ракетно-ядерной войны, заключается в том, что эта война по своим разрушительным последствиям не могла бы идти даже в отдаленное сравнение с самыми кровопролитными войнами прошлого. Эта война привела бы к гибели сотен миллионов людей, уничтожила бы центры многовековой человеческой культуры, истребила бы целые народы и привела бы к невиданному разрушению производительных сил человеческого общества; она создала бы серьезную угрозу существованию цивилизации.
Качественное своеобразие ракетно-ядерной войны заключается, однако, не только в принципиальном изменении целого ряда старых классических представлений и понятий из области военного искусства. Значение тех глубоких изменений, которые принесли с собой новейшие виды вооружения: атомная и водородная бомбы, реактивные самолеты, межконтинентальные баллистические ракеты, подводные лодки с атомным двигателем и другие, выходит далеко за пределы области военного искусства и военного аспекта вообще.
Появление ядерного оружия, сопровождающееся непрерывным ростом его мощи, повышением скорости его доставки и совершенствованием техники его боевого применения, привело к тому, что оно в известном смысле стало отрицать самое себя и вместе с этим отрицать ядерную войну, как способ разрешения тех или иных политических проблем. Разрушительная сила ядерного оружия достигла сейчас такого предела, когда дальнейший рост этой силы, но мнению многих исследователей, теряет всякий реальный смысл. Уже в настоящее время великие ядерные державы СССР и США располагают возможностью в случае войны причинить друг другу страшные опустошения и в свете этой перспективы становится совершенно очевидной бессмысленность попыток разрешения политических противоречий между ними путем применения военной силы.
Многие крупные авторитеты в области исследования проблем ракетно-ядерной войны в капиталистических странах все более и более настойчиво высказывают мысль о бессмысленности дальнейшего роста мощи оружия массового уничтожения и о бессмысленности его применения ради достижения каких бы то ни было политических целей. Прямо или косвенно они признают, что современное оружие массового уничтожения достигло уже в своем развитии и совершенствовании того предела мощи, когда оно начало отрицать самое себя.
«Я полагаю,— пишет известный западногерманский ученый-физик фон Вейцзеккер,— что все люди в мире сегодня глухо или отчетливо чувствуют, что большое оружие начало опровергать само себя».
Западногерманский журнал «Магнум» в редакционной статье под заглавием «Безопасность является опасной» высказывается относительно современной стадии развития ядерной мощи следующим образом: «…100-мегатонная бомба… взорванная на высоте приблизительно 80 километров, может выжечь страны площадью равные Франции. Перед такой перспективой отказывает логика, перед такой перспективой капитулирует также мораль… Арсенал смертоносного оружия на Западе и на Востоке достаточен для того, чтобы всю населенную Землю сделать безжизненной. И все же этот арсенал не может быть использован: смерть и уничтожение противника есть одновременно собственная смерть и самоуничтожение».
Генри Киссинджер считает, что гонка ядерных вооружений привела страны, обладающие этим вооружением, к ядерному тупику, выражающемуся в невозможности применения этого оружия для достижения политических целей. «Когда оружие стало чрезмерно мощным,— пишет он,— появился какой-то верхний предел, за которым любое увеличение разрушительной силы оружия уже не способно в той же мере повысить его эффективность. Когда обе стороны могут наносить друг другу катастрофические удары, используя при этом только наличные вооруженные силы, увеличение разрушительной мощи оружия теряет свое стратегическое значение». К этому он добавляет: «Более усовершенствованная система доставки ядерного оружия не будет иметь никакого значения, если обе стороны сумеют достичь своих объектов».
Резюмируя ход своих рассуждений и возвращаясь неоднократно к проблеме «ядерного тупика», Киссинджер заключает, что этот тупик «возникает в результате того, что на определенной стадии развития военной техники любое дальнейшее повышение разрушительной мощи оружия уже не дает серьезных стратегических преимуществ».
Идея существования «ядерного тупика» в различных вариантах имеет весьма широкое распространение в военно-политических кругах капиталистических стран. Часто эта идея облекается в другие наименования, но суть ее остается та же: дальнейший рост ударной мощи ядерного оружия становится ненужным, а боевое применение этого оружия для достижения политических целей становится бессмысленным. Так, например, то, что Киссинджер называет «ядерным тупиком», его западногерманский единомышленник, бывший генерал вермахта Лотар Рендулич называет «военным патом». В своей книге «Ни война, ни мир» Рендулич, в частности, пишет: «Уничтожающее действие ядерного оружия, связанное с приближающимся равновесием вооружений, привело к военному пату в отношениях между Западом и Востоком… Также загнана в патовое положение и международная политика. Это проявляется в потере политической дееспособности, прежде всего, на основе военного пата».
В гаком же духе высказывается Оскар Моргенштерн: «Современный мир — это результат ядерного пата». В другом месте он раскрывает смысл того, что он подразумевает под этим определением: «…Пат обозначает такое положение, когда одна сторона может причинить ущерб другой стороне лишь в том случае, если она сама потерпит ущерб не меньший или меньший весьма незначительно». Отмечая беспрецедентность в человеческой истории подобного положения, приверженцы идеи существования «ядерного тупика» и «ядерного пата» приходят к радикальным умозаключениям о полном разрыве взаимосвязи между политикой и войной или же о том, что сама политика стала продолжением и составной частью войны. Так, в частности, считает известный американский ученый А. Рапоппорт, пытающийся осмыслить современные социологические проблемы методами кибернетики и математической логики: «Клаузевиц говорил, что война — это политика другими средствами. Если бы он дожил до наших дней, он мог бы прийти к выводу, что международная политика в настоящее время — это продолжение войны другими средствами».
Безвыходность и безысходность «тупикового» и «патового» положения в современной политике великих держав, вытекающие из паритета ядерной мощи США и Советского Союза, находят свое отражение в выводах и заключениях весьма популярной в США «теории игр».
Основанные на математическом анализе абстрактно-логические операции, составляющие содержание данной теории, при наличии исходной посылки равенства военной мощи обеих противников, как правило, приводят к так называемому исходу с «нулевой суммой», что предполагает взаимное уничтожение. О неправомерности абстрактно-логического подхода к анализу, оценке и вычислению результатов и последствий ракетно-ядерной войны на базе «теории игр» было высказано более чем достаточно аргументов как в нашей, советской, так и буржуазной литературе. Поэтому здесь нет необходимости специально останавливаться на критике данной теории. Однако ее выводы весьма симптоматичны как доказательство бессмысленности ядерной войны как метода разрешения коренных, социально-политических проблем современной эпохи.
Этот факт свидетельствует также об отсутствии у многих буржуазных исследователей иллюзий относительно достижения победы над Советским Союзом в случае развязывания новой мировой войны. Однако было бы преждевременным и поспешным делать из этого вывод о том, будто правящие круги империалистических держав сделали отсюда единственно правильный вывод о необходимости осуществления всеобщего и полного разоружения и официального отказа от войны как средства разрешения международных споров. В полном противоречии с посылками своих суждений, в противоречии со здравым смыслом они утверждают, будто обстановка «ядерного тупика» создает наиболее благоприятные условия для сохранения мира, как это делает, в частности Киссинджер, заявляющий, будто «ядерный тупик» все же «способствует предотвращению ядерной войны».
При более глубоком рассмотрении та проблема, которую буржуазные военные теоретики обозначают как «ядерный тупик» или как «военный пат», есть все та же проблема соотношения политики и войны в эпоху существования ракетно-ядерного оружия. Остается ли война продолжением и орудием политики государств? Изменилась ли социально-экономическая и политическая природа войн? Многие буржуазные военные идеологи, философы и социологи легко и охотно заявляют: в современную эпоху «ядерного тупика» положение о том, что «война есть продолжение политики иными средствами», устарело и утратило реальный смысл. Один из видных военачальников германского вермахта периода второй мировой войны Ганс Фриснер заявляет в этой связи следующее: «Я, как старый солдат, не могу не признать, что с применением ядерных, термоядерных или кобальтовых бомб война как «последнее средство политики» теряет свой смысл и «грозит всеобщим уничтожением».