Загрузка...В пестром спектре аргументации буржуазных идеологов в пользу роковой неотвратимости агрессии и войн в человеческом обществе весьма заметная роль принадлежит неофрейдизму и социальной этологии. Если последняя является сравнительно новым продуктом буржуазного мышления в сфере объяснения агрессивного поведения людей, то о неофрейдизме можно сказать, что он как бы приобрел в современную неспокойную эпоху «второе дыхание».
С помощью различных модификаций психоаналитической теории Зигмунда Фрейда его многочисленные последователи пытаются объяснить все социальные феномены, так или иначе связанные со всякого рода проявлениями насилия, безотносительно к его конкретному социально-историческому содержанию. В первую очередь с позиций ортодоксального фрейдизма пытаются объяснить происхождение войн, а заодно и обосновать идею их неизбежности. Сам основатель психоаналитической школы Зигмунд Фрейд, хотя и не занимался специально проблемой возникновения войн, тем не менее был уверен в том, что их корни заложены в биологической природе человека. Oн считал, что война «это, по-видимому, вполне естественная вещь, у нее, без сомнения, имеется прочная биологическая основа, и практически ее едва ли можно избежать».
Неоднократно возвращаясь к этой проблеме, Фрейд утверждал: «Склонность к агрессивному поведению является неистребимым инстинктом человеческой природы. Этот инстинкт представляет серьезную помеху развитию цивилизации. Эволюция цивилизации есть по сути дела непрерывный процесс внутренней борьбы между инстинктами сохранения и воспроизводства жизни и инстинктом агрессии и истребления».
Не только войны, но и всякое проявление насилия и жестокости вообще ортодоксальный фрейдизм объясняет в конечном счете как закономерную реакцию сферы подсознания индивидов на репрессивную функцию человеческой культуры, как таковой. В качестве непременных атрибутов этой сферы Фрейд объявлял инстинкты агрессии и смерти.
Для многих современных последователей этого более чем сомнительного учения крупного ученого наличие врожденных инстинктов агрессии и смерти является чем-то само собой разумеющимся и служит исходной предпосылкой для объяснения «величайших взрывов человеческого безумия», проявляющегося в кровопролитных войнах прошлого и настоящего. Оба эти инстинкта в их зловещем сочетании должны повлечь за собой неминуемую гибель всего рода человеческого.
Эту точку зрения разделяет в полной мере современный лево-католический приверженец идей Фрейда Вильфрид Дайм. Свои воззрения по данной проблеме он самым недвусмысленным образом изложил в книге «Тотальная гибель». «Человек,— заявляет Дайм,— несет в себе тенденцию собственной гибели. Она состоит из агрессий против себя самого и против окружающего мира. В обоих случаях конечной целью может быть только смерть, собственное или чужое уничтожение». Дайм, хотя и признает эту тенденцию патологическим явлением, тем не менее считает ее имманентным свойством человеческой природы. «Инстинкт смерти,— утверждает он,— является полностью неразумной и неадекватной реакцией, направленной против жизни в высшей степени патологической, но присущей всем людям».
Однако, будучи теологом, Дайм не ограничивается прямыми заимствованиями идей у Фрейда, а «развивает» и «углубляет» своего учителя. Он выдвигает идею о наличии у людей врожденного и непреодолимого стремления к тотальной агрессии с целью уничтожения всего существующего вообще и обозначает это стремление как «сатанинский аффект».
Дайм считает, что данный аффект до сих пор полностью не сработал и не привел к полному уничтожению всей цивилизации лишь в силу ограниченности технических возможностей достижения этой цели. Однако в современную эпоху такие возможности имеются в наличии более чем в избытке и посему всеобщая гибель человечества является-де скорой и неминуемой. «Сатанинский аффект,— пишет Дайм,— не мог еще до сих пор достичь своего полного значения, потому что его цель была полностью иллюзорной… так как не существовало средств, чтобы ее достичь. Сатанинский аффект — это тотальная агрессия с целью уничтожить всю существующую действительность… Теперь, в эпоху атомного вооружения, «сатанинский аффект» впервые в истории располагает возможностью реализации своей цели».
Сходную точку зрения разделяет американский исследователь Вильям Дуглас. «Человечеству,— пишет он,— присущ инстинкт разрушения независимо от расы и цвета кожи. Лозунгом человечества всегда была копна, а не мир. Каждое поколение вело свою войну и с течением времени лишь усиливалась её жестокость в результате так называемых достижений науки и техники. По-видимому, это проявление сил, лежащих глубоко в подсознании».
Фрейд и его последователи связывают таким образом совершенно недвусмысленно судьбу человечества с разрушительной силой неистребимых инстинктов агрессии и самоуничтожения, оставляя тем самым весьма мало надежд на положительный исход. Фрейд писал: «Вопрос о судьбе человеческого рода, по-видимому, сводится лишь к тому, удастся ли и если удастся, то в какой мере в ходе культурного развития преодолеть те нарушения процесса совместного бытия, к которым приводит влечение человека к агрессии и самоуничтожению».
Многие буржуазные исследователи, стоящие на мировоззренческих позициях фрейдизма, дедуцируют агрессивные проявления у людей как результат «неумения рационально канализировать сексуальную энергию». Прорывающаяся в виде разрушительной силы неизрасходованная сексуальная энергия является, с их точки зрения, источником войн, революций и всякого рода других социальных потрясений. На этот счет со всей недвусмысленностью высказывается западногерманский автор Зигфрид Кайль: «Подавление и вытеснение сексуальности усилило агрессивный и разрушительный момент западноевропейской истории. С этим связаны крестовые походы, преследования еретиков, сожжения ведьм вплоть до войн нашего времени, так что в эпоху атомных и водородных бомб уничтожение человечества может стать следствием подавления сексуальности». Столь же категорически высказывается профессор института психоанализа и психосоматической медицины во Франкфурте-на-Майне Тобиаш Брохер. «Агрессия,— заявляет он,— находится в определенном отношении к творческим силам жизни, к сексуальности». И дальше: «Мы знаем, что каждое грубое подавление биологических сил полового инстинкта усиливает напряженность инстинкта агрессии».
В стремлении обосновать идею неизбежности войн и самоуничтожения человечества с позиции агрессивных инстинктов человека неофрейдизм нашел в последние годы своих «естественных союзников» среди представителей того течения буржуазной мысли, которое получило название «социальная этология».
К течению мысли, выступившей на арену идеологической борьбы под этим наименованием, относится группа буржуазных ученых различных стран, склонных рассматривать все феномены социального поведения людей как результат неустранимого воздействия врожденных инстинктов, унаследованных людьми от их животных предков. Иными словами, здесь идет речь и неизбежности проецирования поведения животных па поведение людей.
В оценке перспектив сохранения мира представители социальной этологии единодушны в своем мировоззренческом пессимизме, накладывая же агрессивные инстинкты людей па продукты их интеллектуальном деятельности (эта деятельность идентифицируется с созданием оружия массового уничтожения) — они столь же единодушны в предсказывании апокалиптического финала человеческой истории.
«Имея в руках атомные бомбы, а в центральной нервной системе — эндогенные агрессивные инстинкты вспыльчивой обезьяны, современное человечество основательно утратило свое равновесие»,— утверждает один из виднейших представителей социальной этологии Конрад Лоренц. Еще более категоричен в своем прогнозе его единомышленник Роберт Ардри: «Инстинкт хищного зверя, пишет он,—который никогдa не находится полностью под контролем разума, может теперь, освободившись от всех тормозов, толкнуть нас на бесконечные конфликты вплоть до того момента, пока род человеческий не вымрет окончательно. Великая и трагическая раса исчезает с лица земли!».