Гуманистическая философия.

Одним из типичных представителей ранней итальянской натурфилософии в ее магико-мистической форме был Николай Кузанский, или Кузанец (так его обычно называли). Видный церковный деятель, кардинал и богослов, мистик и самобытный мыслитель находил вдохновение в занятиях математикой и философией. Делая блестящую церковную карьеру, он не порывал связей с кружками гуманистов. Познающий человеческий ум, по мнению мыслителя, — это очень и очень сложная система способностей, предполагающая чувственное познание, рассудочное упорядочение чувственных знаний и разумное (независимое от чувств) постижение противоположностей. Кузанский возвел творческую способность ума к сфере бесконечного познания, которое имеет четыре качественные ступени:

1. чувственное восприятие;
2. рассудок, разделяющий противоположности;
3. человеческий разум, который сопоставляет эти противоположности;
4. интуиция как способ непосредственного созерцания совпадения противоположностей.

Н. Кузанский был убежден, что в основе всех явлений природы лежат математические отношения, а потому постоянно пояснял все свои рассуждения математическими расчетами. Со времен Кузанского науку уже не мыслят без математики. Вместе с тем он не отрицал ценность чувственного познания как основы для работы рассудка. В рассудке, по мнению мыслителя, нет ничего, что раньше не существовало бы в ощущениях. Но высшей познавательной способностью он считал разум, который полностью отделен от чувств. Рассудок — это лишь преддверие разума, который в учении Кузанского является некой мистической интуицией. Его преимущество перед рассудком состоит в том, что он абсолютно свободен от догматизма. Отсюда и убеждение мыслителя в том, что истина неотделима от своей противоположности — заблуждения, как свет от тени.

Ярким представителем блестящей плеяды натурфилософов эпохи Возрождения был Теофраст Гогенгейм, известный миру как Парацельс (1493-1541), сын врача и сам знаменитый врач-практик. Он считал себя антиподом тех, для кого Гиппократ, Гален и Авиценна были оракулами. Безусловно, он не отрицал их медицинской «учености», но решительно выступал против повторения и использования идей древней медицины. «Медицина является не чем иным, — утверждал Парацельс, -как большой добросовестной опытностью» [5]. Тому, что врач знает, он обязан не школе, а жизненному опыту. Всеобъемлющей наукой для Парацельса была философия как источник и опора медицины, которая является единственной наукой, заботящейся о благе человека. Только человек, по мнению врача-мыслителя, является микрокосмом — центром мироздания и конечной целью творения, ибо выражает все многообразие Вселенной.

После решительного слома засилья духовной диктатуры Средневековья ученые, медики, философы, литераторы и художники эпохи Возрождения разработали множество интересных гуманитарных идей. Они, например, сформулировали немало философских проблем, затрагивающих природу человека и его творческие способности. Их живо стал интересовать вопрос о том, меняется ли биологическая природа людей. А если меняется, то где источник ее эволюции: вне человека или в нем самом? По сути своей смысловая тенденция рассматриваемой эпохи заключалась во все более свободном обращении с идеей Бога, вплоть до отождествления его с Мирозданием, что в принципе невозможно для христианства, в рамках которого Бог всегда считался духовной личностью.

Зарождающееся в эпоху Возрождения мировоззрение -пантеизм — стало одним из определяющих принципов нового способа мышления. Мы понимаем Бога, — размышлял, к примеру, Дж. Бруно, — в бесконечной способности природы все создавать и всем становиться, в неодолимом и нерушимом законе природы. Природа, согласно Бруно, есть «Бог в вещах», то есть Бог сливается с природой, которая трактуется пантеистически. Пантеизм (греч. pan — все и theos — бог) устремил философскую мысль к естественным началам вещей и явлений. На передний край выходит поиск научного метода познания. А его все чаще видят в математике. Уже начиная с гелиоцентрической гипотезы Коперника, математика становится парадигмой сугубо автономного и свободного мышления, заключающего в себе новый рационально-волевой настрой человека, благодаря которому незыблемой оказывается максима антропоцентризма, восходящая к формуле Протагора, утверждавшего, что человек (и только он) сам по себе есть мера всего сущего.

Это интеллектуальное направление в познании мира вышло из недр естествознания XVI-XVII веков и определялось новым способом мышления. Оно было направлено на постижение прежде всего тех связей и отношений между объектами природы, которые давали строгие научные объяснения всему происходящему в мире. Образцом для подражания становились математические теории. А натурфилософия Ньютона стала служить идеальным выражением истинно научного познания. В рамки этой естественнонаучной связи включалась и сама человеческая жизнь: ее надо было понять и упорядочить на основании всеобщей закономерности. Свою жизнь человеку предлагалось строить исходя из собственного разума. Именно в этом заключались идеалы рационализма, исполненные принципа тождества естественного и разумного. Задача философии состояла в том, чтобы вырабатывать общие методы такого познания и нахождения предельных гносеологических оснований для познавательных процедур, успехи которых призваны рассеять традиционное невежество и обскурантизм (враждебное отношение к науке) и тем самым активизировать научное мышление.

С выработки научного метода познания начиналось, по сути, зарождение нового европейского мышления, поскольку после эпохи Возрождения в противоположность средневековой догматической ментальности, которая опиралась на церковную доктрину веры и спасения, повсеместно возникало страстное желание свободно мыслить и созидать. Такое стремление к свободе художественного и умственного творчества, к созидательной деятельности позволило передовым людям Возрождения ярко проявлять себя сначала в искусстве, затем в естественных науках, а позже — и в самой философии. В Европе совершался революционный сдвиг во всех сферах человеческой жизнедеятельности. Начиналось философское прозрение в постижении научной истины, во многом определившей лицо новой зарождающейся эпохи, получившей название «Новое время».

В философии именно этого периода определились два принципиально разных подхода к пониманию и толкованию понятия «субстанция». Первый был связан с онтологическим ее объяснением, а второй — с гносеологическим осмыслением самого явления «субстанция» и его необходимости для научного постижения истины. Именно с этого момента к поиску истины стали иметь отношение уже три интеллектуальные сферы — теология, философия (как и прежде), а также естествознание. Образно говоря, ученые-европейцы постепенно освобождались от тяжелого «летаргического сна» Средневековья, от мрака ночи слепой веры в истинность Бога, пробуждаясь к научному созерцанию истины в предметах и вещах естественной природы.

Таким образом, эпоха Возрождения стала переходной фазой, жизненно необходимой для зарождения принципиально нового субстанционального начала (гносеологического) в интеллектуальной жизни европейских ученых. Если на передний план научных исследований выдвинулись экспериментальноматематические вопросы естествознания, то в области философии основными стали проблемы теории познания (гносеологии). Иными словами, совершенно очевидным стал тот факт, что в Европе совершалась Великая научная революция.