Смысл и самоценность жизни человека

Самоценность человеческой жизни.

Самоценность человеческой жизни — это философское понятие, обозначающее интеллигибельную (лат. intelligibilis -мыслимый, постигаемый умом) оценку человеком собственного уникального бытия. Речь идет о бытии в биологическом, социальном и духовном значении. На определенном этапе своего развития земная жизнь возвысилась до своей наивысшей — разумной формы и создала в результате качественно новую сферу бытия — вторую природу, или культуру, техническую цивилизацию. Отметим, что всякого рода размышления о пришествии наших предков из Космоса на Землю являются абсолютно наивными, ибо, с точки зрения современной биологии, молекулярный состав организма человека полностью идентичен таковому у других земных существ. К тому же за последние 40 лет исследований Космоса ученые убедились, что рядом с Землей нет иных цивилизаций.

Самоценность человеческой жизни органично связана с умением личности определять смысл своей жизни, который характеризует любые ее действия — умственные, эмоциональные, практические — для достижения своего совершенства как субъекта жизнедеятельности. Вне ясно осознанного смысла собственной жизни нет и быть не может человеческой самоценности. А смыслом является нацеленность личности на достижение того, что позволило бы ей стать творцом собственной судьбы. Человеческая жизнь не исчерпывается заботами о добывании хлеба насущного, страстями, борьбой за власть и т.д. Человек понимает, что в сфере его бытия существует нечто такое, что может сделать его совершенным. Речь, конечно, идет не о достижении некоего божественного, абсолютно гармоничного состояния, а об обретении высшего совершенства в какой-либо области деятельности. Каждый человек стремится быть востребованным другими людьми. В этом, собственно, и заключается смысл человеческой жизни, который проявляется не иначе как абсолютная самоценность.

Понятие «самоценность» в философии выражает особое осмысливающее (наделяющее смыслом) отношение личности к самой себе, но не как к некоему объекту природы и общества, а скорее как к субъекту своей собственной судьбы. И здесь наибольшее значение имеют два момента, связанные с самосознанием личности. Первый состоит в отсутствии у первобытного человека, как и у ребенка, самосознания, поскольку исходной исторической ситуацией является не отношение «Я-Ты», а отношение «Мы-Они». Ребенок постигает внешний мир как нечто отличное от него, что постепенно приводит его к осознанию собственного «Я». Первобытный человек выражал свою идентичность формулой «Я есть Мы». Так, собственно, и ребенок, поначалу ощущает свое существование в неразрывной связи с матерью. И требуется немалое время, жизненный опыт, чтобы произошло становление ценностного отношения человека к миру и к самому себе, превращение безличного сознания в самосознание.

Одними из первых проблемой ценности земной жизни как феноменального природного (космического) явления заинтересовались мыслители Древней Греции. Пифагорейская наука культивировалась как метемпсихоз, то есть как учение о перевоплощениях души в различных телесных существах. «Путешествие» человеческой души составляло главную тему при осмыслении мудрецами судьбы каждого живущего. По их мнению, смысл человеческой жизни заключается в стремлении освободить свою душу от тела через ее очищение от пороков. А путь к такому самоочищению пифагорейцы видели не столько в моральной практике, сколько в научном познании самоценности жизни. Таким образом, пифагорейцы были первыми проповедниками здорового образа жизни и мысли, который они сами называли созерцательным и при котором жизнь целиком посвящается активному поиску истины, красоты и блага во имя совершенствования. Поиск смысла жизни стал высшим способом самоочищения, соединения с божественным началом.

Метафизически рассуждали о самоценности жизни человека крупнейшие философы античности Платон и Аристотель. Они, например, считали, что мир (Космос), возникнув из хаоса, превратился в некое живое саморазвивающееся явление. Так, Платон, мысленно очертив картину вероятного устройства Мироздания и возможного происхождения жизни на Земле, делает вывод: «Восприняв в себя смертные и бессмертные живые существа и пополнившись ими, наш Космос стал видимым живым существом» [8]. Философы и ученые-натуралисты Древней Греции, кстати, уже указывали и на самоценность жизни, ее функций, похожих, по их мнению, на процесс самодвижения и саморазвития. Так, Аристотель, определяя понятие «жизнь», объяснял: «Жизнью мы называем всякое питание, рост и упадок тела, имеющие основания в нем самом» [9]. При этом философ не проводил четкой границы между живым и мертвым, хотя у него различие между живой и косной материей все же более контрастно, чем у последующих мыслителей-натурали-стов. Для него главной задачей было сосредоточить внимание на саморазвитии.

Сначала Аристотель, а затем (спустя почти два тысячелетия) Парацельс пришли к убеждению, что растения и животные, как бы они сложны ни были, состоят из небольшого числа элементов, которые повторяются в каждом из них. Мыслители имели в виду макроскопические структуры организма, например: корни, листья и цветки у растений и целые органы или их части у животных. Богатый теоретический опыт в обобщении и систематизации экспериментального знания своей эпохи помог Аристотелю описать свыше 500 видов животных, сделать опережающие свое время выводы в области сравнительной анатомии и эмбриологии, биологии и физиологии. Сутью же процесса саморазвития живого, по Аристотелю, является его спонтанная изменчивость, делающая неуловимой саму грань различия между нормой и патологией. Так, даже «путь к рождению уродов природа подготовляет рождением детей, не схожих с родителями из-за незаконченности развития: ведь и уродство принадлежит к разряду несхожего» [10].

Другое объяснение самоценности жизни — механистическое — было предложено Фалесом и Анаксимандром, Анаксименом и Гераклитом, а затем Демокритом, который считался универсальным умом того времени, обладая исключительным даром научного предвидения и философского анализа. Демокрит, вслед за Фалесом, в частности, выдвинул и гениальную идею спонтанного возникновения жизни на Земле как результата случайного взаимодействия сил природы и атомов. Этот мыслитель предположил, что жизнь зародилась в очень древние периоды развития Земли, когда вся ее поверхность была влажной, илоподобной. Живые существа, согласно Демокриту, — это временные особые формы материи, сочетающие в себе предельно малые частицы вещества — атомы огня и влажной земли, приобретающие способность к реальному бытию.

А знаменитый древнегреческий врач и выдающийся мыслитель Гиппократ впервые на практике попытался создать специфические условия для воспроизведения жизненных процессов. Под влиянием идей Гераклита и Демокрита Гиппократ обозначил жизнь смешением огня и воды. Мыслитель нарисовал яркую картину функционирования огня во Вселенной, и прежде всего в человеке: «Это — самый горячий огонь, который всем правит, устраивая все согласно природе; он не доступен ни зрению, ни осязанию, — комментирует Гиппократа А.Ф. Лосев. — В нем [имеют свое пребывание] душа, мышление, рост, сон и бодрствование. Он управляет решительно всем и здесь, в микрокосмосе, и там, в макрокосмосе, никогда не отдыхая» [11]. Если для своих современников Гиппократ слыл прежде всего целителем, то в памяти потомства он навсегда останется вра-чом-философом, отцом медицины, размышляющим о ее теоретических основаниях. Так, стержнем выработанной им теоретической концепции жизни стало учение о пневме — особом веществе, которое якобы циркулирует в сосудах организма. Именно оно и выступило, по мнению врача древности, оживляющим началом неживой материи. Гиппократ глубоко верил, что жизнь возникла и существует только в результате тесного взаимодействия организмов с внешней средой их обитания. Позже эти идеи нашли свое развитие в работах римского врача и философа Галена, который утверждал, что источником (первоначалом) жизни являются некие природные соки, определяющие суть всего живущего на Земле.

Вслед за Гиппократом и Галеном многие философствующие медики античности и более позднего времени называли первоначалом живого организма именно жидкость, существующую, по их мнению, в четырех основных видах: кровь, слизь, желтая желчь и черная желчь. Здоровье и болезнь рассматривались в прямой зависимости от количественного и качественного соотношения этих жидких веществ в организме. Нормальный состав жидкостей — их определенное пропорциональное соотношение — это краза. Она признавались источником здоровья как главной самоценности живого. Неправильное же смешение жидкостей или нарушение пропорции в их соотношении называлось дискразией, которая считалась причиной различных заболеваний.

Очень медленно элитное медицинское сообщество меняло свои воззрения. Только в XVII веке медики сделали попытку переосмыслить самоценность жизни. Именно тогда протекающие в организме процессы стали рассматриваться как химические. Алхимики втемную, как бы на ощупь стремились «получить в пробирке» гомункулуса, то есть синтезировать искусственно нечто живое.

А еще позже, когда на смену алхимикам пришли химики-ученые, стали закладываться основы экспериментальных наук о жизни, начались поиски путей ее сохранения. В результате многочисленных опытов они установили, что жизнь — это движение (брожение) мельчайших частиц, то есть некий процесс. Понимание жизненных процессов изменялось по мере увеличения общего объема медицинского знания. После какого-нибудь ошеломляющего выступления представителя того или иного направления в медицине менялись нередко и взгляды светил науки на суть самоценности жизни как сложного процесса движения внутри материальных тел. Но как бы то ни было, все они высоко ценили само явление «жизнь». Для них было очевидно одно: жизнь на Земле — это самоценность, существование которой с самого начала неотделимо от существования самой планеты и всего Космоса. Философские идеи мыслителей прошлого о самоценности жизни рассматриваются и сегодня как весьма интересные и очень смелые попытки теоретического познания и метафизического толкования самой ее сути. Рассуждая, например, о смысле жизни, философы древности справедливо говорили о ее тесной взаимосвязи с неживой природой, указывая при этом на зависимость бытия живого от внешних условий.

Кстати, наряду с умозрительными дефинициями жизненного процесса и критериями живого в то время уже существовали и представления эмпирического порядка, то есть прикладные. Они были навеяны практическим лекарским (врачебным) делом и связывались прежде всего с искусством приготовления лекарств, которое первоначально использовалось в «опытах» жрецов, а затем — в деятельности фармацевтов.

«Идея вечности и безначальности жизни, и помимо ее космических представлений, давно проникает в научное мировоззрение отдельных натуралистов, — утверждал В.И. Вернадский. — Ее история в прошлом нами не осознана и не написана» [12]. Ометам, что представления о сущности жизни и ее самоценности заметно менялись с течением времени.

Так, знаменитый итальянский художник, ученый и философ Леонардо да Винчи представлял жизнь как поток особого вещества, движение которого вызывается воздействием извне и необходимостью поддерживать тонкое динамическое равновесие всех частей организма. Жизнь ему виделась абсолютно зависимой от «создавшей» ее среды.

А несколько позже английский врач Вильгельм Гарвей (1578-1657), первооткрыватель системы кровообращения, утверждал, что всякое животное происходит из яйца. С философской точки зрения, Гарвей принципиально по-новому поставил вопрос о самоценности жизни, которая может возникнуть только из живого. Однако идеи ученого, а также предложенные им новые слова-понятия вскоре получили другие значения, чего не мог предпологать даже он сам. Но очевидно главное — впервые в истории научно-философской мысли отрицалось самопроизвольное зарождение жизни. Новаторские научные исследования и философские воззрения Гарвея получили дальнейшее развитие в работах многих ученых того времени.

Особенно глубокий след в осмыслении истоков жизни оставил французский естествоиспытатель и философ Нового времени Рене Декарт, «увидевший» в живой материи такие свойства, которые указывают на ее самоценность, а именно: упорядоченность, динамизм и взаимодействие всех частей. По Декарту, жизни присущи еще и постоянство, определенная стабильность, способность к саморегуляции. Ученый впервые дал механистическое определение постоянно функционирующей живой материи, выработав понятие «живая машина». Этот «грубый» механицизм стал на долгие годы основой общепризнанной теории жизни. В отличие от большинства прежних философов, Декарт полагал, что жизнь существует независимо от окружающей ее природной среды. Самоценность жизни именно в том и состоит, убеждал он, что, будучи саморегулируемой, она всегда сама может приспособиться к любым внешним условиям.

На идее самоценности жизни фактически основана вся философия знаменитого Г. Лейбница — выдающегося ума Нового времени. В своей «Теодицее» он даже использует мысль о все-мирности жизни — для того, чтобы оправдать свою веру в отсутствие в Мироздании злого начала. Более того, земная жизнь, по Лейбницу, — частный случай: она не охватывает всех проявлений мирового бытия и при этом не является столь тяжелой и печальной, какой казалась многим судьба человечества. Эти революционные мысли и идеи Лейбница очень сильно повлияли на ход развития науки, отразившись на мировоззрении многих естествоиспытателей. Так, в 1751 году вышла знаменитая «Философия ботаники» К. Линнея (1707-1778), в которой автор утверждал, что органический мир неподвижен с момента его «сотворения». А в 1809 году Ламарк (1744-1829) своим капитальным трудом, вышедшим в свет под заглавием «Философия зоологии», фактически открыл новую эру в понимании жизни, так как в нем он впервые дал развернутое научно-философское объяснение эволюционного развития мира живого. Философия Ламарка не только затрагивает проблему эволюции организмов от простейших известных ему бактерий (монад) до человека, но и раскрывает многочисленные задачи натурфилософии. Его интересовали и проблемы превращения материи и энергии, и изменения лика Земли, и сущность мышления, и смысл жизни человека, и ее самоценность. Правда, Ламарк объяснял прогрессивное развитие живых существ от простого к сложному (от бактерий до человека) наличием в природе неопределенной, отвлеченной силы, действием некоего мистического закона эволюции.

Философское отношение к жизни — это состояние индивида, выражающее высшее человеческое благоразумие, то есть рационально-нравственное восхищение жизнью как самоценностью, как объективной реальностью земного бытия. Философы мира практически всегда к жизни вообще и к своей собственной жизни относились несколько иначе, чем другие люди, — невозмутимо, спокойно. В античности даже считалось высшим блаженством достижение душевного спокойствия, атараксии (греч. ataraxia — невозмутимость), а немного позже появилась стоическая идеология, приверженцы которой говорили о необходимости жить сообразно своей природе, пренебрегая внешними проблемами.

Итак, философский образ жизни предполагает стремление к достижению согласия (гармонии) с природой и с самим собой, своими мыслями и чувствами. Вот как перед казнью размышлял о жизни философ-стоик Сенека:

«Жизнь хороша, когда мы в мире

Необходимое звено,

Со всем живущим заодно,

Когда не лишний я на пире,

Когда идя с народом в храм,

Я с ним молюсь одним богам…» [13].

Философское отношение к жизни в наше время не стало менее значимым. Более того, превратности людских судеб в наш суровый, даже жестокий век просто требуют философски подходить к любым (большим и малым) проблемам, чтобы не терять человеческий облик. В этой связи хотелось бы привести прекрасные строки великого А.С. Пушкина:

«Если жизнь тебя обманет,

Не печалься. Не сердись!

В день уныния смирись:

День веселья, верь, настанет.

Сердце в будущем живет;

Настоящее уныло:

Все мгновенно, все пройдет;

Что пройдет, то будет мило» [14].

Философское отношение к жизни проявляется тогда, когда все происходящее человек воспринимает критически и спокойно, как советует поэт: «Хвалу и клевету приемли равнодушно и не оспаривай глупца» [15]. Иначе говоря, все в своей жизни необходимо подвергать ценностному критическому анализу. Что же касается ценностей, то их у человека очень много, но есть только три великие, не поддающиеся никакому сомнению. Это жизнь, любовь и здоровье. Философский образ жизни человека свидетельствует о внутренней гармонии всех его мыслей, чувств и поведения, которая предполагает адекватную, уравновешенную реакцию на все внешние раздражители, говорящую о невозмутимости индивида.

вой основой для целенаправленной деятельности индивида в процессе преобразования природы и общества. Она является своего рода критерием всех оценок значимости тех или иных явлений и вещей для человека. Содержание ценностей зависит от развитости человечества и обусловлено его историческим социально-культурным состоянием: характером социальной деятельности, уровнем ее цивилизованности. Ценности господствуют в сфере науки, искусства, морали, политики, медицины и т.д.

По существу, все многообразие преобразованных человеком явлений природы, сотворенных им предметов и вещей в процессе его исторической жизнедеятельности постепенно приобретает статус ценностей. Последние, кстати, формируют культурную среду собственно человеческого бытия. Являясь глубинным обоснованием творческой, созидательной активности индивида, они рассматриваются им же самим не только с позиций значимости, нужности и полезности, но и через призму справедливости, добра, красоты и поиска истины бытия. Ценность любого предмета, любой вещи может создаваться совокупным трудом исторического человечества. Поэтому ценности всегда имеют некую иерархию. Таким образом, они отражают реальную связь человека и мира природных и социокультурных явлений, имеющих положительную социальную значимость для жизнедеятельности общества и каждой отдельной личности.

При всех неоднозначных оценках земной жизни, она все-таки самое удивительное, самое прекрасное явление, предстающее как единственная самоценность во всей естественной природе. Самоценность жизни выражает все то, что существует само по себе, для себя и ради себя. Спектр конкретных определений самоценности жизни в рамках этой общей установки достаточно широк — от любой личностно осмысленной социальной нормы до осознанности принятого смысла жизни. Очевидно, что только при таком подходе понятие самоценности жизни может обнаружить и реализовать свой эвристический потенциал.

Налицо следующие факты: из-за всяческих природных катастроф 99% живых форм, когда-либо существовавших на Земле, безвозвратно стерлись с ее лица. Причем 95% из них — до появления человека или без его участия. Тем не менее можно смело утверждать, что однажды возникшему из зияющей пустоты, именуемой хаосом, миру живого предначертано бессмертие в Космосе.

Отбросив отдельные элементы мистицизма, трудно не согласиться, например, что космический «жизненный порыв» (Бергсон) представляет собой целостный процесс непрерывного «творческого» становления природы. В этом и заключается самоценность жизни. В конечном счете, для людей она является высшим мерилом (критерием) саморазвития всего существующего на нашей планете, да и во всей Вселенной. Между тем сегодня уже довольно убедительно звучат научные выводы ученых о возможности жизни на других планетах Солнечной системы и в некоторых отдаленных созвездиях Мироздания, например Девы и Большой Медведицы. Феномен же земной жизни (а нам известна пока только она) представляет собой проявление общей космической закономерности. Ученые, да и многие философы столетиями занимаются изучением и научным объяснением эволюции биосферы как совокупности чисто земных и космических явлений.

Убедительно звучат сегодня рассуждения ученых-космологов о том, что жизнь закрепилась на Земле, вращающейся вокруг одной из типичных рядовых звезд Млечного пути, благодаря ее переносчикам — кометам, странникам Мироздания. Но это не меняет сути дела, — земная жизнь самоценна как феномен, созидающий и сохраняющий сам себя. Иными словами, это единственное пока саморазвивающееся состояние материи (вещества). Его пытаются по-своему понять и объяснить биологи, поэты, философы и астрофизики. Определений сущности жизненного бытия очень много, и, конечно, самых разных. Но, пожалуй, единственное, что объединяет всех людей, задумывающихся о данном феномене, — это стремление найти смысл в жизни. «Жизнь должна иметь смысл, чтобы быть благом и ценностью, — рассуждал Н.А. Бердяев. — Но смысл не может быть почерпнут из самого процесса жизни, из качественного его максимума, он должен возвышаться над жизнью» [16]. С философской точки зрения, земная жизнь (когда-то выделенная из мира неживой природы) характеризуется как особо возвышающая каждого человека ценность.

Наметился некоторый прогресс и в современных философских системах, рассматривающих самоценность жизни через осмысление жизнедеятельности человека.

Ценности играют исключительную роль в жизни человека. Некоторые ученые и философы особо выделяют среди них следующие:

• витальные ценности, связанные с идеалами уравновешенной личной жизни, физического и духовного здоровья;
• общественно-трудовые ценности, связанные с идеей всеобщего права на достойный труд, материальное и моральное удовлетворение от его результатов, оценкой мастерства и таланта;
• социальные ценности, связанные с идеалами гражданского равенства, материальным благополучием, достойной работой по специальности;
• политические ценности, связанные с утверждением реальных общественных свобод, правопорядка и личной безопасности;
• нравственные ценности, связанные с идеалами справедливости, достоинства и чести;
• идеологические и религиозные ценности, связанные с возвышенным смыслом жизни, поиском гармонии в отношениях между людьми;
• этические и эстетические ценности, связанные с идеалами добра и красоты;
• семейно-родственные ценности, связанные со стремлением к семейному уюту, семейным благополучием, сохранением семейно-бытовых традиций и т.д.

Природа ценностей жизни такова, что они, как правило, телеологичны (греч. telos — цель, побудительная причина), то есть как бы заряжены неким смыслом и целевыми установками. Причем смысл и все цели жизни имеют возвышенную направленность, а посему всегда выходят за границы обыденности. В любом обществе, в любой социальной группе всегда есть люди, которые стремятся рафинировать ценности, даже придавать им элитарный статус. Но существуют силы, которые, наоборот, направлены на то, чтобы уничтожать этот возвышенный пафос, приземлять или упрощать ценности. Некоторые же философы изыскивают пути рационализации ценностей, где цель и средства ее достижения соотносятся с точки зрения их адекватности. Так ставится проблема ценностного осмысления сложнейшей функции бытия человека — его полноценной жизнедеятельности, или философского осознания задачи постижения самостоятельного, порой совершающегося независимо от других природных явлений и социокультурных ценностей движения живой материи.

Иоган Вольфганг Гете, бывший не только великим поэтом, но и выдающимся ученым, философом, однажды сказал, что в науке можно знать только то, что произошло, и нельзя знать, почему и для чего это произошло. Жизнь — это очевидный факт, исследуемый наукой, прежде всего биологией, медициной. Но только философия позволяет оглядываться далеко назад, чтобы не потерять из виду перспективу развития бытия жизни. Чтобы философски оценить человеческую жизнедеятельность, понять смысл и значение ее в обществе и природе, надо осмыслить жизнь вообще как первичную естественную ценность. Жизнь окружает людей повсюду, она существует в ледниках и в раскаленных пустынях, в воздухе и под землей, потрясая разнообразием форм и проявлений. На нашей планенте в настоящее время живет более 1,5 миллиона насекомых, около девяти тысяч разных видов птиц. Ученым известно о существовании 8400 видов пресноводных и около 100 видов океанических рыб. Насчитывается свыше 50000 видов растений.

При осмыслении жизни как высочайшей ценности следует опираться на исторические традиции биологической науки, практической медицины, а также философской мысли, в особенности на учения представителей «философии жизни», которые считали земную жизнь первичной реальностью целостного космического процесса, предшествующего разделению материи на организм и дух (результат биологической адаптации). Так, интуитивист А. Бергсон утверждал, что жизнь существует в качестве субстанции как некая целостность, отличная от материи и духа: жизнь всегда устремлена «вверх», а материя — «вниз».

Необходимо видеть различия смыслов понятий «оценка» и «ценность». Оценка — это субъективное отношение личности к явлениям природы и результатам человеческой деятельности. Ценность — это определенная значимость объективно существующих вещей, предметов и явлений для человека. Она характеризуется не свойствами как таковыми, а степенью вовлеченности в сферу человеческой жизнедеятельности. Ценность — независимая от субъекта объективная реальность, служащая базоних времен философами естественным образом связывался с эволюцией Вселенной. Тейяр де Шарден, французский палеонтолог и философ, обратил внимание на парадоксальный факт, что человек до сих пор не нашел себе подобающего места в общей структуре Мироздания. «С чисто позитивистской точки зрения, человек, — рассуждает ученый, — самый таинственный и сбивающий с толку исследователей объект науки. И следует признать, что в своих изображениях универсума наука, действительно, еще не нашла ему места. Физике удалось временно очертить мир атома. Биология сумела навести некоторый порядок в конструкциях жизни. Опираясь на физику и биологию, антропология, в свою очередь, кое-как объясняет структуру человеческого тела и некоторые механизмы его физиологии. Но полученный при объединении всех этих черт портрет явно не соответствует действительности» [17].

Диалектико-материалистическая философия, например, рассматривает жизнь как такое естественное (природное) явление, которое вызывает особое субъективно-оценочное отношение человека ко всем органическим объектам на Земле. Иными словами, жизнь как таковая всегда представляет теоретический и практический интерес для индивида и как уникальная земная форма биопроцесса, и как тот самый «миг между прошлым и будущим», которые вместе определяют смысл и значение человеческой судьбы. Многие живые организмы и продукты их жизнедеятельности выполняют исключительно важную роль в жизни человека, позитивно воздействуя на развитие его организма. При этом они (как и человек) сами рождаются, размножаются и исчезают навсегда, превращаясь в прах. Но потом неизбежно возникает новая жизнь. Многолики и весьма противоречивы явления земной жизни и смерти, но одно всегда является продолжением другого. Возможно, в этом круговороте заключено еще одно из проявлений самоценности жизни. Вспомним философские строки из стихотворения А. Блока:

«Я видел сон: мы в древнем склепе

Схоронены; а жизнь идет» [18].

С древнейших времен проницательный человеческий разум стремился понять это удивительнейшее космическое явление — жизнь, объяснить смысл вселенского бытия. За разрешение этих вопросов первоначально взялись философы. А делали они это умозрительно, в основном теоретически, на базе известных тогда мифологических и начальных философских понятий о Мироздании в целом, а также о сущности жизни. Отсюда их стремление понять смысл последней, определить ее ценностные параметры для мыслящего человека. Это было одним из ключевых ориентиров в античной культуре. Если бросить взгляд на все многообразие противоречивых научных и философских суждений мыслителей о Мироздании, то можно обнаружить, что их объединяло определение жизни как уже законченного, упорядоченного, то есть целесообразного целого, заключенного в определенные границы Космоса.

В самоценности жизни заключена суть Вселенной. Иначе говоря, человек только тогда ощущает себя в полном смысле человеком, когда находит в жизни ее космическое предназначение. Здесь на первый план выходят следующие моменты. Во-первых, смысл изначально присущ сознательной жизнедеятельности человека, ведь она представляет собой высшее общественное благо и высшую духовную ценность. Во-вторых, смысл жизни находится как бы за пределами бытия личности — в некоем историческом бытии человечества, следовательно, его надо искать и постигать каждому. И в-третьих, смысл жизни «созидается» субъектом (личностью) для полноценного проявления себя в бытии. Речь идет о том, что каждый мыслящий индивид хочет «посвятить» свою жизнедеятельность кому-либо или чему-либо. Человек живет не только для самого себя, собственного удовольствия, удовлетворения своих материальных потребностей и духовных интересов, но и для других людей. Он живет в смысловом пространстве философии, науки, искусства, медицины, других форм человеческой жизнедеятельности.

Но чтобы понять смысл человеческой жизни, надо постигнуть тайну бытия жизни вообще. Философские раздумья ученых, медиков, поэтов о самом феномене жизни в принципе определяются одним единственным вопросом: в чем же ее сущность, что представляет собой эта загадочная смыслообразующая субстанция биологической формы движения материи на Земле? Этот вопрос волнует ученых, теологов, философов уже многие десятки тысяч лет. Ответа же, удовлетворяющего всех, до сих пор не найдено, да и вряд ли это произойдет в ближайшее время. Правда, уже выявлено немало фактов, довольно убедительно научно объясняющих феномен под названием «живое вещество». Однако все они касаются или специфики содержимого живой функционирующей клетки, или теоретического обоснования жизненного бытия.

«В связи со всем этим, — заявлял В.И. Вернадский, — в явления жизни я ввел вместо понятия «жизнь» понятие «живое вещество»… — совокупность живых организмов» [19]. Это, по мнению ученого, должно облегчить понимание единства неживого и живого вещества. Есть ли вообще резкое отличие этих двух субстанций, задавался вопросом В.И. Вернадский и тут же отвечал: «Давно сделалось общим местом невозможность дать точное и ясное определение признаков живого. Мы все их находим в тех или иных явлениях мертвой природы» [20]. В.И. Вернадский, кстати, даже и не пытался давать научное определение феномену «жизнь» уже хотя бы потому, что считал каждое живое вещество на Земле загадочным, ибо оно развивается из одной зародышевой клетки, которая путем многократного деления, в конце концов, превращается в сложный биологический организм. Жизнь таит в себе высшую целесообразность. И можно только согласиться с мнением А. Швейцера (1875-1965), что мы, люди, должны благоговеть перед ней.

Многие годы ученые и философы стремятся к рациональному объяснению феномена жизни как особой системы существования материи в природе, давая весьма специфические оценки живого субстрата, отличного от всех неорганических состояний вещества, и в целом признавая то, что жизнь нельзя считать исключительно земным явлением. Отметим, что сама идея осмысления сущности и назначения жизни на Земле и в Космосе весьма философична. Философская мысль в своей основе со временем становится все более антропоцентрической, то есть постепенно превращается в метафизику жизни. Поэтому философские принципы осмысления жизни как самоценности, понимаемой в самом широком смысле, становятся и неким тормозом реализации замыслов ученых, связанных с «перестройкой» ряда живых организмов (клонирование и т.п.).

Разумеется, пути постижения самоценности жизни естествознанием и философией очень во многом отличаются друг от друга, однако вряд ли стоит говорить о том, насколько важным оно является как для биологических наук и медицины, так и для гуманитарных дисциплин. Научное постижение самоценности жизни невозможно осуществить в отрыве от разрешения проблемы происхождения живого вещества и установления степени его зависимости от неживой материи земной и космической среды. Так, В.И. Вернадский, ссылаясь на мнение Ж. Кювье (1769-1832), полагал, что «жизнь на Земле возникала несколько раз, что были периоды геологических катастроф, когда она исчезала или замирала и затем, в новых формах, вновь возникала» [21]. Для философского заключения об этом сложном переходном состоянии материи важно не только по возможности полностью исключить все описательные моменты преобразования материальных структур и процессов, но и обоснованно объяснить, почему эти процессы и структуры возникли в конце концов именно такими, какие они есть. Философам необходимо осмыслить истинное значение скачка от неживой материи к живой природе как самоценности бытия.

В силу того, что все живые организмы нуждаются в питании и дыхании, просматривается их жесткая зависимость от окружающей материально-энергетической среды: они попросту не смогут существовать вне ее. Некорректно требовать даже сегодня от исследователя жизни, чтобы в своих работах он каждый раз поднимался до философских обобщений, касающихся ее смысла и самоценности. В этом случае могли бы отойти на второй план уникальные естественнонаучные факты, которые, собственно, и служат исходной базой для философских размышлений многих ученых-естественников. Не следует их упрекать и за якобы неспособность делать мировоззренческие заключения и выводы. Каждый исследователь по-своему стремится объяснять мировоззренческую сущность жизненных процессов и явлений, которые целостно отражали бы взаимосвязь и взаимозависимость разных уровней биологической организации и указывали бы на определенную самоценность того или иного организма в сложной иерархии живого.

Вечные затруднения философского объяснения самоценности жизни ныне приобрели особый мировоззренческий смысл в связи с новыми открытиями в области генетики и биомедицины. Однако нельзя забывать и о таких важных достижениях естествознания первой половины XX века, как бурное развитие астрофизики, астрономии, основанных на новейших спектральных методиках исследования космического пространства. Стоит отметить значительные успехи химии в области изучения коллоидных явлений, органического синтеза, а также фотохимических процессов. Необходимо помнить о значительном прогрессе в области экологии жизни. Кроме того, ни в коем случае нельзя упускать из виду и радикальную перестройку естественнонаучного видения мира, которая способствует признанию эволюционной идеи всеми науками — не только о живой природе, но о косной материи. Все это свидетельствует о революционном повороте к новому мировоззрению, выражающему целостное видение живой картины мира.

В научных сферах ныне сложилось несколько философских направлений разрешения этой проблемы, а именно: материалистический монизм, то есть отрицание принципиально непроходимой границы между живым и неживым, и теория вечного бытия жизни, предполагающая признание во Вселенной двух форм вечного самодвижения материи — неживой и живой. Характерным же для диалектико-материалистического представления о бытии живой формы материи, как об относительно самостоятельном системном образовании стало диалектическое понимание перехода живого вещества в другие формы движения материи и обратно. При этом исключается упрощенческий подход к пониманию жизни, то есть сведение ее к функционированию органов, клеток, какую бы важную роль они ни играли в процессах жизнедеятельности. Все это способствует философскому определению самоценности жизни, которая предполагает связь между материально-энергетической структурой Земли и определенными физическими и химическими процессами, происходящими в Космосе.